- Какие?

- Например, он будет лучше учиться. А учиться он будет лучше, потому как будет лучше всё запоминать. Ты же помнишь, что ему скоро пять лет и его, в любом случае, надо будет вывозить отсюда.

- Вместе со мной, я так понимаю? – в её глазах отразилась грусть, и она тут же добавила. – А ты останешься здесь?

- Там видно будет, - не стал прямо отвечать Смирнов. – Не исключено, что я здесь задержусь ненадолго. Пока об этом рано думать.

Супруга вздохнула. Было видно, что объяснения её не устраивают.

- Мне всегда кажется, что ты мне что-то недоговариваешь, - сказала она.

- Например? – он удивлённо приподнял бровь и произнёс заговорщицким тоном. – Хотя, я догадываюсь: я забыл тебе сообщить, что мы живём на другой планете!

Ну вот, он опять перевёл всё в шутку. Хорошо, так будет лучше.

Хороший борщ, наваристый, впрочем, как всегда.

***

Зайдя в свой домашний кабинет, полковник сел в кресло и закрыл глаза. День был насыщенный и воспоминания не заставили себя долго ждать, тем более, для их появления были все основания.

Пара вертолётов отстрелялась по колонне и уходила на север. Вертолёты сайхетов отличались рубленными линиями фюзеляжа, но при этом имели стандартную для таких винтокрылых машин конструкцию из двух винтов, несущего и рулевого на хвосте. Короткие крылья с узлами подвески, пулемёты, установки с НУРСами. Всё, как и должно быть. Но при этом их профиль ни с каким другим не спутаешь.

Группа разведчиков укрылась в скалах. Белая полоса выпущенного стингера, протянувшаяся от земли, и закрутившийся в дымной спирали ведомый вертолёт круто пошёл вниз. Ведущий не стал делать разворот для ответного удара, а ушёл в сторону пустыни. Видимо был пустой БК, или решил, что у врага на земле есть ещё один переносной ЗРК в заначке.

И он действительно был, только не здесь, а на базе, где было ещё несколько единиц этого оружия, которое советские воины-интернационалисты смогли отбить у каравана афганских моджахедов. Часть была отправлена в Москву на разборку и изучение, а часть, неучтённая, сюда. Стоит признать, хорошее оружие, от него сплошные проблемы для наших вертушек в Афгане. Пока американцы не стали их поставлять душманам, всё складывалось более-менее хорошо, но сейчас пришлось менять тактику борьбы с их отрядами.

Скорее всего, сайхеты тоже приспособятся, в конце концов, придумают тепловые ловушки или будут наносить удары с кабрирования, не входя в зону поражения. Но это потом. Пока мы их вертолёты кладём успешно при помощи даже отечественной «Стрелы».

Они подобрались к нещадно чадившему вертолёту. Очевидно, сайхеты раскупорили свои стратегические запасы углеводородов, ибо на солнечных панелях так не полетаешь, даже с учётом их успехов в солнечной энергетике.

Начали вести огонь из засады, значит, кто-то выжил при крушении. Ничего, сейчас их из СВД снимут ребята, тем более, как минимум один серьёзно ранен. Можно ещё из подствольников добавить. Да, так и сделали.

Всё, наступила тишина. Только трещит горящий вертолёт, вокруг разбросаны обломки.

Они подошли поближе, опасаясь, что он всё-таки может рвануть, но всё обошлось. Зато в кабине, забрызганной кровью, был ещё один сайхет. Явно весь переломан, да ещё какой-то штырь из груди торчит. Но веки дёргаются. Значит, жив.

Вытащить или оставить как есть? Ведь наверняка не одного нашего положил.

Нет, как-то не по-человечески.

Разбить остатки фонаря, схватить раненого, оттащить подальше от горящей машины, пока та чего доброго не взорвалась.

Народ смотрит неодобрительно, но перечить не стал. Тащить на себе врага, который только что по тебе стрелял, не самый логичный поступок, тем более оказывать ему первую помощь. Но приказ есть приказ.

***

Полковник открыл глаза. За окном была уже глубокая ночь, и на иссиня-чёрном небе сияли мириады звёзд. Он даже не заметил, как уснул, сидя в кресле. Наверное, жена не стала его будить. Она вообще редко заходила в его кабинет.

Несмотря на открытое окно снаружи ни доносилось привычных звуков, присущих летней ночи где-нибудь на Земле. Ни пели птицы, ни жужжали насекомые, ни раздавались звуки запоздало едущих по дорогам автомобилей.

Посмотрев на часы, он обнаружил, что уже два часа ночи, разрыв с Москвой, как бы это странно ни звучало, примерно четыре часа. В Москве сейчас около десяти вечера. А время, за которое этот мир делает оборот вокруг оси, не слишком отличается от привычного, но всё равно приходится подводить часы каждый месяц.

Завтра будет рейд в лагерь дайхеддов. Точнее уже сегодня. И много крови.

Где-то на грани поля зрения довольно заурчал Зверь. Завтра у него будет много еды. Уже сегодня он наестся хорошо и надолго. Признаться, за дайхеддов было даже несколько обидно, учитывая минимальные шансы на успех с их стороны отбить нападение.

И да, вместе с полковником в рейд пойдут только проверенные люди, которые и не такое видели.

Всё это, естественно, может породить очередные суеверные толки среди кочевых племён, но другого выхода он уже не видел. Иногда у полковника складывалось ощущение, что дайхеддов кто-то специально заставлял провоцировать пограничников. Вот только кто? И не является ли это предвестием того, из-за чего они вообще здесь находятся, охраняя границу между мирами.

Да, сегодня день будет не менее напряжённым, чем сегодня. Надо быть готовым ко всему. Для начала надо отдать необходимые распоряжения его группе, которая курирует Нечаева. Ознакомиться с новыми данными и анализом, потом – подготовиться к рейду.

С этими мыслями полковник достал из стола футляр с цветными фильтрами, которые позволяли обычному человеку видеть несколько больше, чем предусмотрено природой. Пригодятся ли они ему сегодня, кто знает? Для начала надо поспать в нормальной постели. Он поднялся из кресла и пошёл в спальню.

Глава 35. Рейд

В госпитале сказали, что о возвращении на фронт не может быть и речи. Ну, а куда ты собрался без ноги? Ты же даже не лётчик! Это они, и то в виде редких исключений, могут на протезах летать и сбивать асов люфтваффе. Им умение быстро бегать по пересечённой местности ни к чему.

А ты куда собрался, пехота? В наступление? В разведку?