Шрифт:
Закладка:
«Кислород? У нас же был кислород,» — Гедимин, сев и прислонившись к обшивке, потянулся к индикатору. «Полный запас на два часа…»
— Атомщик, ты здесь? — Хольгер взял его за руку и крепко встряхнул. — Что с тобой бы… А, мать твоя колба! Пластины на висках! Когда ты успел их сдвинуть⁈
Он вцепился в шлем Гедимина и, не обращая внимания на возмущённый рык, вернул пластины на место. Приятные согревающие волны пропали, а с ними и последние остатки странной эйфории. Сармат растерянно мигнул и огляделся по сторонам.
— Что за… что тут…
— Вот именно, — сурово кивнул Хольгер. — Ты тут пытался улететь без кислорода на другой край Кеджори. Еле успел тебя перехватить. Думал, ты меня убьёшь. Ну что, вспомнил?
Гедимин ошалело встряхнул головой. «Верно. И мог бы убить. Если бы он сломал механизм… Где он⁈»
— «Крылья» целы? — спросил он. Хольгер, вздрогнув, убрал руку с его плеча и отодвинулся.
— Боюсь, тебе больше не летать. Мне не понравилось твоё состояние. Может, сообщим Ассархаддону? Я подозреваю, что без Медблока не обойдётся.
Гедимин вздрогнул.
— Не нужно. Я цел… и в своём уме.
— А я в этом не уверен, — Хольгер медленно протянул руку к плечу и приподнял за «лямку» слегка помятый «ранец». Гедимин рывком поднялся на ноги и изумлённо мигнул, увидев, как химик отпрыгивает к дальней стене.
— Ты чего? Механизм повреждён, я хотел починить, — сказал сармат, показывая пустые ладони.
Хольгер, медленно выдохнув, отстегнул «крылья» и поднял перед собой. Они пострадали меньше, чем показалось Гедимину вначале, — треснули только две из внутренних обсидиановых линз и немного нарушилась центровка. «Не лучшая конструкция,» — признал про себя сармат. «Не хватает прочности. Надо подумать.»
— До лаборатории потерпит, — сказал он. Палуба под ногами слегка вздрогнула — глайдер остановился у шлюза. Хольгер с облегчённым вздохом кивнул и жестом позвал сармата на выход.
— Сигма-излучение влияет на мозг, — вполголоса говорил он, пока они шли к транспортным туннелям. — Ты себе что-то прижёг внутри черепа. Так очень просто убиться, атомщик. Уверен, что тебе не нужен медик?
— Я не псих, — отозвался Гедимин. — Не говори ничего Ассархаддону. И другим тоже. Больше такой ерунды не будет.
Уже в «чистом» отсеке лаборатории он снял шлем и провёл ладонью по глазам. Эйфория ушла, оставив странную усталость. Он запустил опрыскиватели внутри скафандра, — холодная вода на коже сейчас была кстати.
— Неудачная конструкция, — сказал он, кивнув на повреждённые «крылья», упрятанные Хольгером под защитное поле. — Надо кое-что доработать.
— На испытания один не ходи, — нахмурился химик. — А вообще — такое испытывают на дронах.
Гедимин недовольно сощурился.
— Дроны?.. Точно же, — он остановился и задумчиво посмотрел на свою ладонь. — Я обещал Исгельту «крылья» для крейсера. Так быстро не получится, но… как поднять истребитель, я уже знаю. Дело за самим истребителем…
Хольгер покачал головой.
— Напишу Никэсу, чтобы выделил тебе истребитель. Только за штурвал не садись!
15 мая 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки» — кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
«Не знаю, от чего оно отталкивается,» — Гедимин, успевший вовремя выставить руки, теперь висел под потолком экспериментального коридора, упираясь в облицовку, и сердито щурился, — «но точно не от твёрдых поверхностей!» Два потока омикрон-лучей, подбросивших его вертикально вверх, всё ещё действовали, и сармат ощущал, как потолок давит на ладони. В этот раз, по крайней мере, не ощущалась тряска, — Гедимин положил демпфер между летательным аппаратом и бронёй на спине, и он успешно поглощал частые толчки пульсирующего излучения.
Повисев немного на месте, сармат «шагнул» по потолку, переставив руки. Двигаться было легко, — потоки держали его на весу, достаточно было не нарушать равновесие. «Удобный подъёмник,» — подумал сармат, смещаясь на «шаг» в сторону и вспоминая, как ползал по лесам и взбирался на строительные краны на «Полярной Звезде». «Надо будет встроить в ремонтные скафандры. И себе один оставлю.»
Висеть на одном месте и ползать вдоль потолка было забавно, но скоро наскучило — и Гедимин рискнул включить прямую тягу. Скрежет в вакууме был не слышен, но ладони ощутимо проехались по облицовке, оставив царапины, — перчатки скафандра оказались прочнее потолка. В полуметре от стены сармат напряг все мышцы и кое-как развернулся. Через три секунды пришлось повторить манёвр — «крылья» успели разогнаться, а коридор длиннее не стал.
«Heta!» — выдохнул Гедимин на четвёртом повороте и отключил тягу. Это стоило ему ощутимого удара о стену — для торможения нужны были обе руки, одной оказалось недостаточно.
«М-да,» — сармат, приземлившийся на ноги и свободную руку, поднялся с пола и отстегнул «крылья». «Здесь не полетаешь. Мало места.»
— Ну как? — спросил Хольгер, едва Гедимин вошёл в лабораторию. Похоже, химик так и ходил из угла в угол, не отвлекаясь на дела, — на появление товарища он отреагировал мгновенно.
— Тесно, — буркнул Гедимин, возвращая «крылья» на стенд. — То стены, то потолок…
— Зато не вылетишь на орбиту, — сказал Хольгер. — Никэс выходил на связь, через час привезут истребитель. Ты готов к работе?
— Я же показывал тебе чертежи, — слегка удивился Гедимин. — Всё готово. Определимся на месте и начнём сборку.
Он подошёл к непрозрачному защитному экрану и посмотрел на показания термодатчиков. Заготовки для новых «крыльев» медленно остывали в потоке прохладного воздуха.
— Две пары? Уверен, что хватит? — Хольгер сделал экран прозрачным и с сомнением покосился на светящиеся пластины.
— Одной хватило бы, — отозвался Гедимин. — В них по три килограмма ирренция. Эту «Гарпию» в космос вышвырнет.
…Электрокран медленно вползал в настежь открытый шлюз, втаскивая в проём «Гарпию». Гедимин, оттеснённый Хольгером от стапеля, наблюдал за ней из дальнего угла и презрительно
