Шрифт:
Закладка:
Если сражение было долгим вздохом, то вздохом Като. Его золоченые доспехи были украшены потом, копотью и кровью.
– Султанша, – сказал он надтреснутым от усталости голосом, – шах Кярс приказал вам с наследником покинуть город. Я буду сопровождать вас в пути.
Похоже, в конце концов он оказался всего лишь охранником, хотя и прославленным.
У меня не осталось духа сопротивляться решениям Кярса, поэтому я кивнула и спросила:
– Куда мы едем?
Горло страшно саднило.
Я устала вечно бежать, но какие у нас еще варианты? В городе нет безопасного места, а внешне я – всего лишь женщина с ребенком.
– Поедем на запад, в Доруд, Великий визирь Баркам и принц Фарис уже там. Это самое безопасное место, султанша.
В комнату чинно вошли полдюжины гулямов, моя охрана. Личные гулямы Кярса, поэтому я поняла, почему Като выбирает выражения.
Като прислонился к стене и грузно сел.
– Вы вместе с крестейской горничной должны быть готовы к отъезду через пятнадцать минут.
– Она не поедет.
– Почему вдруг?
Я скривилась, словно проглотила лимон:
– Ее здесь нет. Я отправила ее домой.
Като поднял брови:
– Отправила… в Крестес?
Я не успела тщательно продумать свою ложь.
И кивнула:
– Я попросила одного наездника вывезти ее из города в ближайший порт, откуда отплывает в Крестес корабль.
Ошеломленное лицо Като дало понять, что он на это не купился.
– Ну ладно, как скажешь. Будь готова к отъезду через пятнадцать минут.
– Я уже готова. И не хочу ждать ни минуты. – Сын загулил, и я поцеловала его в лоб. – Поехали.
Снаружи вся площадь была усыпана осколками стекла, лишь статуя святой, чье имя я запамятовала, стояла целехонькой. Отряд Лучников Ока выстроился в шеренгу, все они были в белых рубахах по колено. И среди них, к моему удивлению, оказалась Сади, в обычной одежде – кольчуге и дешевом сине-розовом кафтане.
– Они тоже едут с нами? – спросила я Като.
– Мы расставим по Лучнику каждую четверть мили, – ответил Като. – Кярс хочет постоянно получать сообщения, а мы отправимся в Доруд не прямым путем. – И он прошептал: – Не хочу наткнуться на этих конных ублюдков, засевших в засаде.
Заметив меня, Сади протиснулась между Лучниками и гулямами и подошла ко мне.
– Где Селена? – спросила она.
Как я и опасалась.
– Я отправила ее домой. С наездником. В первый же порт, откуда она сможет сесть на корабль до Крестеса.
В ответ на эту ложь Като отвернулся, а Сади покачала головой:
– Нет, неправда. Я уже много часов здесь стою. И не видела ее. – Ее глаза распахнулись: – Она же не… Неужели ты…
Наверное, она прочла написанную на моем лице вину. Ох, если бы только она позволила мне солгать!
Я не остановила ее, когда она вошла в дом. А тем временем всадники и экипажи готовились к отъезду. Като проводил двух своих любовниц и двух детей к экипажу. Они вместе с нами поедут в безопасное место. Потом он обошел площадь, проверяя своих людей и гаркая приказы.
Вернулась Сади. На руках она держала Селену, которая медленно дышала. Она спала.
В итоге… я не смогла это сделать. Не смогла перерезать ей горло, как Сире. Не смогла пожертвовать ею ради мести, как поступила с Верой. Не смогла убить еще одну дочь ради власти, как Селук убил мою.
– Почему она не просыпается? – закричала Сади. – Что ты с ней сделала?
Солгав Селене о том, что отправляю ее домой, как я посмотрела бы ей в лицо? Я опасна для нее, и если она останется со мной, у меня возникнет искушение…
– Она проснется через несколько часов, Сади, – сказала я. – Забери ее и уезжайте. Подальше отсюда, так далеко, как только можно. Верни ее домой в Крестес. А сама возвращайся в Сирм. Поезжайте к своим семьям. Потому что придет день, когда… вас разлучит смерть. Они окажутся в одном мире, а вы в другом, и между мирами не будет связи. А до того дня… будьте рядом с родными, каждую минуту.
Сади застыла со слезами на глазах, по-прежнему держа на руках Селену.
– Отвези ее домой! – выкрикнула я. – И ты… тоже отправляйся домой! Я бы поменяла все царство на одну дополнительную секунду рядом с родными. Но ничто их не вернет. Поэтому… ты и Селена должны быть счастливы… ради меня.
Она так и продолжала стоять с Селеной на руках.
– Значит, не ради меня. Честно говоря, я даже этого не заслуживаю. Будьте рядом с теми, кого любите, ради себя. Даже если это трудно, постарайтесь, всегда напоминайте себе, что могло быть и хуже. Что у вас хотя бы есть они, а у них – вы.
Она так и продолжала стоять с Селеной на руках.
– Я что, говорю на парамейском? Ты меня слышишь, Сади?
Сади кивнула:
– Хорошо. Я отвезу ее домой. – Он всхлипнула. – Я доставлю ее в Гиперион. Даже ценой своей жизни.
– Нет. Твоя жизнь так же драгоценна, как и ее. Доставь ее домой, а потом сама поезжай домой. Поцелуй мать и отца и скажи им, как сильно их любишь, проведи остаток своих дней рядом с ними, нравится это тебе или нет. В конце концов тебе это понравится. Послушай мудрого совета старой женщины. Больше никаких скитаний, поняла?
Сади села на кашанскую кобылу и с моей помощью привязала Селену к спине. Гулямы не открывали городские ворота, пока не разведали, нет ли впереди йотридов, и я вместе с сыном и юной кашанской горничной из гарема дожидалась в экипаже. У нее была кожа орехового цвета, большие глаза и густые гладкие брови. Звали ее Хайда. Пока мы ехали к северо-западным воротам, я смотрела в окно на выгоревшие на солнце лачуги простонародья.
– Прощай, Кандбаджар, – прошептала я, не чувствуя никакой привязанности к этой уродливой груде глины и лжи.
Как бы мне хотелось попрощаться с горькими угрызениями совести, бурлящими в крови и отравляющими нутро. Сколько мерзостей я совершила и в итоге ничего не добилась, потому что мои враги были слишком могущественными, жестокими и настойчивыми.
Мне не хотелось об этом думать. Хотелось отделиться от себя самой и сына. Я видела, как он выходит из меня, и поэтому знала, что он – единственная реальность. И только он привязывает меня к этому миру, этому времени и
