Отрок, знающий то, чего не знает даже деревенский священник, вызывал удивление, поэтому девицы всё чаще повторяли:

- Влад, расскажи нам что-нибудь.

- А как вы со мной расплатитесь? - хитро спрашивал тот.

- А мы тебе песенку споём, - простодушно отвечали просительницы.

"Вот дуры!" - думал Влад и искренне сочувствовал старшему брату, вынужденному иметь дело только с этими "курицами", которые своей глупостью, в конце концов, довели Мирчу до того, что он сделался мечтателем.

Это выглядело подозрительно, ведь старший брат с детства не был склонен витать в облаках. Даже в Сигишоаре, когда сильный дождь принуждал оставаться дома, Мирча не глазел в окно, а находил себе занятие - например, учил младшего брата свистеть. В Тырговиште, если стояла ненастная погода, Мирча донимал своих наставников по воинскому делу - расскажите, где и как воевали. И вот теперь он сделался другим, потому что мог два часа кряду сидеть на верхней ступеньке крыльца и жевать соломинку, а если слышал вопрос о причине своей задумчивости, то неизменно отвечал:

- Наведаться бы в Тырговиште. Там по мне скучают.

- А поехали к речке, - говорил Влад. - Сегодня у речки местные соберутся - плясать будут.

- Поехали, - лениво отвечал мечтатель. Он не очень хотел ехать, но понимал, что младшего брата не отпустят туда в одиночку.

Однажды поздно вечером, когда братья возвращались домой после долгих гуляний, Мирча, глядя вверх на занимающиеся звёзды, тихо сказал:

- В Тырговиште меня кое-кто ждёт.

- Кто? - спросил Влад.

- Должна ждать, - уверенно повторил старший брат. - Сама говорила, что ждать будет. Но я вернусь - проверю. Перед тем, как к ней идти, спрошу всех её соседей, что делала, пока я отлучался. Если узнаю чего эдакое, тогда она у меня попляшет...

На этих словах Мирча грозно сдвинул брови, но, взглянув на брата, тут же расплывался в улыбке:

- Ты не думай. Это я так. Она хорошая. Ждать будет. Меня любит. Это видно. По всему видно. Это только с женой мне не повезло. Вот женил меня отец! На полудохлой курице женил! Знаешь, как жена меня встречала, когда я к ней ходил? Придёшь, а она как будто уснула, и никак её не расшевелить. Я сначала думал, все такие. А оказалось - нет.

- А имя скажешь? - спросил Влад.

- Имя?

- Ну, вот этой, которая в городе живёт. Как её зовут?

- Это я тебе не скажу, - улыбнулся Мирча, - а то ещё решишь её сыскать. А она только для меня. Если имени не будешь знать, тогда не найдёшь.

- Да не буду я искать! - небрежно ответил Влад. - Зачем мне с тобой ссориться?

- Она сирота, - продолжал рассказывать старший брат, - с дедом и бабкой живёт. У них дом. С него и кормятся. Пока я не появился, они постояльцев пускали. Там три комнаты, и все были заняты, а хозяева в кухне спали.

- А повстречал где?

- Она сама ко мне подошла, когда я по городу болтался, - Мирча снова улыбнулся. - Подходит и спрашивает: "Приезжий?" Я говорю: "А что?" Она отвечает: "Если человек озирается, как ты, значит, приезжий. Нашёл, где жить-то? А то вот комната есть, недорого". Я говорю: "Ну, пойдём, посмотрим комнату". Так и узнал, где эта курочка живёт. От комнаты я, конечно, отказался, но стал в дом ходить.

- А тебя пускали? - удивился Влад.

- Там из-за постояльцев всегда калитка была открыта, - пояснил Мирча. - А дом бедный - ворам брать нечего. Я заходил и смотрел, как эта девица по хозяйству хлопочет. Если в город шла, я тоже шёл. Вёл с ней разговоры, а она меня не прогоняла. И шутила. Говорила: "Мы с тобой соседи, потому что ты возле моей юбки живёшь". Она почти сразу всё поняла, сметливая. Говорит: "Ты не приезжий. Ты города не знаешь, но не приезжий. Ты сын богатых родителей, которые тебя никуда не пускали".

- А дальше? - спросил Влад.

- Я начал подарки дарить, - продолжал Мирча. - Её дед сначала на меня шумел, но я с ним поговорил серьёзно, сказал, кто я, и что внучку не обижу. Тот присмирел.

- А дед ей сказал, кто ты?

- Я сам сказал, - Мирча в очередной раз улыбнулся. - А немного погодя колечко подарил, но признался, что меня давно женили. Она поплакала, конечно, но колечко взяла. А её деду и бабке я дал золота полный кошелёк и сказал, что у них постоялец теперь я один, и чтоб прекращали в кухне спать. Ну, они поняли, что теперь их внучке надо в отдельной комнате постелить. А дальше как-то само собой всё случилось. Обещала ждать. Посмотрим, как слово сдержит...

Эта простая история, рассказанная старшим братом, оказалась для младшего неожиданным открытием. Всё это время Владу не давал покоя давний разговор у колодца, когда Мирча рассказывал, зачем ходить в город, и как сойтись с девицами. "Значит, тогда, у колодца, старший брат привирал!" - вдруг понял Влад. Мирча говорил о девицах так, словно их у него много, а на самом деле водил знакомство только с одной. Брат нашёл такую девицу, которая ему нравилась, и не менял её на других.

Владу стало легче оттого, что истина открылась, ведь теперь он начал думать о брате лучше, чем думал, пока не знал правду. Главное, что чувство досады на всё и вся, появившееся после достопамятного разговора возле колодца, исчезло. Наконец, разрешилось мучительное противоречие!

Великий государь Мирча когда-то сказал, что братья не должны ссориться, но Влад нарушал эту заповедь, испытывая к брату тайную неприязнь. Причиной неприязни было то, как Мирча обходился с Сёчке. А теперь получалось, что старший брат оказался прав. Да, Мирча не проявлял особой теплоты к супруге, потому что тянулся к посторонней девице, но к одной-единственной, а не к множеству других. "Что здесь плохого? - думал Влад. - Возможно, он даже любит ту девицу, но не признаётся сам себе". А вот Сёчке, вне всякого сомнения, кокетничала с младшим братом своего мужа только от скуки. Она желала ухаживаний, желала чувствовать чужое восхищение, и не так уж ей было важно, кто восхищается.

Размышляя об этом, Влад наконец-то выбрал - выбрал неосознанно, но