– У меня есть множество причин, по которым я хочу видеть Вознесшихся мертвыми, – заговорила атлантианка. На ее коже песочного цвета не было морщин, а в каштановых волосах не виднелось седины. Кажется, ее звали Джосалин. – Но мне довольно и одной. На той войне погибли мой муж и сын.

У меня защемило сердце.

– Мне жаль это слышать.

– Спасибо, ваше величество. – Ее грудь поднялась в глубоком вдохе. – Как вы все знаете, я колебалась в этом вопросе. Если мы можем предотвратить гибель других мужей и жен, сыновей и дочерей, то должны это сделать.

Многие закивали в знак согласия, но леди Камбрия подалась вперед и оперлась рукой о стол.

– Но для вас слишком опасно идти на встречу с Кровавой Короной. Вы король и королева – наша льесса. Нужно послать кого-то вместо вас. Я с радостью пойду.

– Я тоже, – объявил Свен, и его примеру последовали другие.

Я нашла взглядом Киерана и ощутила от него ироничное веселье.

– Ни один из нас не будет просить вас о риске, на который мы не готовы пойти сами, – возразила я. – Кроме того, для нас это будет гораздо безопаснее, чем для любого из вас. Кровавая Корона не хочет нашей смерти.

– И мы приедем в город раньше, чем они ожидают, – объяснил Кастил. – У нас будет время выяснить, что они для нас приготовили.

– И кто же назначил эту встречу? – поинтересовался Амброуз.

Я собралась с духом.

– Мой брат. Он Вознесшийся.

Как и ожидалось, мой ответ вызвал возгласы и вопросы. Когда Старейшие успокоились, я объяснила, что значит для меня Йен, и что даже если мы не родные, он все равно мой брат. Во время всей дискуссии Кастил держал руку на моем затылке и медленно, успокаивающе поглаживал. Вокруг стола заклубилось сочувствие, смешанное с откровенной жалостью.

– Перед нашим уходом Йен сказал мне, что единственный способ одолеть Кровавую Корону, заставить ее принять наш ультиматум – это разбудить Никтоса и получить помощь его стражей.

– Утром мы собираемся отправиться в Илизиум, – пояснил Кастил.

– Отправиться в Илизиум? Разбудить Никтоса? – воскликнул смертный Старейший. – Не хочу вас оскорбить, но в своем ли вы уме? Разбудить короля богов? Я правда не намеревался оскорбить, – быстро повторил он, когда Кастил устремил на него взор. – Но тогда нам придется устроить новую коронацию еще до того, как вы уедете на встречу с Кровавой Короной.

– Что ж, прекрасно подбодрил, – пробормотал Кастил, и я слегка усмехнулась.

– Места отдохновения богов хорошо защищены: либо первозданной магией, либо стражей, – заявил лорд Амброуз, подняв брови. – Полагаю, короля богов окружают и магия, и стража.

– Да, но Пенеллаф происходит из его рода, – заметила Уилла. – То, что его охраняет, должно быть способно это почуять. – Она помолчала. – Надеюсь.

Последнее замечание в самом деле подбадривало.

– Или он придет в страшную ярость от такого вторжения и убьет любого, кто посмеет его потревожить, – указал другой Старейший.

– Тоже возможно. – Уилла подняла стакан.

– Зачем вам ехать в Илизиум? – спросил отец Кастила. – Мы не знаем, понадобятся ли вам стражи Никтоса. Риск может оказаться неоправданным.

– Или это лишь усилит Кровавую Корону, – подхватила Элоана.

Кастил, продолжая поглаживать мою шею, поймал мой взгляд.

– А ты что думаешь, моя королева? План еще не окончательный.

Не окончательный, но я верила брату. Кем бы ни были эти выходцы, нам понадобится любая помощь.

– Он уже долго спит, ведь так? – спросила я, и в янтарных глазах Кастила вспыхнуло одобрение, несмотря на безумие того, что мы замышляли. – Мы его разбудим.

– Откуда вы начнете поиски места его отдохновения? – поинтересовалась леди Джосалин.

Хороший вопрос. Я собиралась повернуться к Кастилу, но тут заговорила Уилла.

– Полагаю, он спит в своем храме. Который будет нетрудно найти – он выглядит как здешние дворец и храм Никтоса, только больше.

Что ж, Малек правильно сделал, когда перестраивал дворец, чтобы тот больше походил на храмы в Илизиуме.

Подняв бровь, Кастил наклонился ко мне и прошептал:

– Теперь мы знаем, как его найти.

Я кивнула, гадая, откуда все это известно Уилле. Неужели она бывала в Илизиуме? И она отправила меня в комнату Кастила без его ведома. Атлантианцы не верили в пророчества, зато верили в ясновидение.

– Вы хотите сделать это – все это? – спросил Амброуз, качая головой. – Потому что так сказал какой-то Вознесшийся? Когда мы знаем, что Вознесшимся доверять нельзя?

Уилла фыркнула и закатила глаза.

– Любой, кто прожил достаточно долго, чтобы видеть дальше своей задницы, знает: даже вампиры – не прирожденное зло.

От остальных Старейших послышался насмешливый ропот. Губы Кастила тронула легкая улыбка. Я наклонилась вперед.

– Вы имеете в виду тех, кому удается контролировать жажду крови?

– Тех, кому это удается, – считанные единицы, – возразил Грегори. – В настоящее время они скорее легенда, чем реальность.

– Легенда или нет, но новообращенные вампиры одержимы жаждой крови. Это верно. – Уилла посмотрела на меня так, что мне вспомнилось собственное Вознесение. – И им может понадобиться время, чтобы преодолеть эту одержимость. Но можно им доверять или нет – это зависит от того, какие они в душе и сердце.

У меня перехватило дыхание. Может, поэтому Йену удалось сохранить часть себя прежднего? Потому что до Вознесения он был хорошим человеком? Если так, то была надежда и для Тони и многих других?

– В высшей степени оптимистичный и наивный взгляд на Вознесшихся, – заметил Грегори.

Уилла посмотрела на Старейших.

– Предпочитаю быть оптимистичной, чем узколобой и закоснелой, но наивной я никогда не была. Я старше вас более чем на тысячу лет, – тихо сказала она, и я заморгала. – В будущем подумайте об этом прежде, чем говорить такие глупости, и тогда, быть может, убережетесь от неловкости.

Мне… определенно нравиласьУилла.

И это не имело никакого отношения к ее дневнику.

Она удерживала взгляд Грегори, пока тот не отвернулся, играя желваками. Затем обратилась к нам с Кастилом.

– Я вас поддерживаю, даже если вам это не требуется. А еще дам вам совет. Я не бывала в Илизиуме. Само собой. – Она допила виски. – Но знала тех, кто бывал.

Меня посетила непрошеная мысль. Малек, видимо, знал, как выглядят храмы в Илизиуме, и у моего отца было множество любовниц.

А у Уиллы – множество партнеров.

Что, если она писала о нем в… Нет, здесь я себя остановила. Не хотела об этом думать.