Я повела плечом.

– Кажется, с годами мы забыли даты, поэтому выбрали наугад день в апреле для меня и в декабре – для него.

Его усмешка исчезла.

– Выбери день.

– Для чего?

– Для твоего дня рождения. Выбери число в апреле, и это будет твой день рождения.

Мое сердце кольнула печаль.

– Однажды Виктер спросил, когда у меня день рождения. Он сказал то же самое. Выбери день в апреле. – Я тихо выдохнула. – Я выбрала двенадцатое число, и тогда он подарил мне вольвенский кинжал.

– Прекрасно. – Его улыбка вернулась, но не затронула глаз. – Как ты держишься?

– Я в порядке. Как будто… не чувствую никакой разницы. А может, чувствую? Не знаю. – Я смущенно рассмеялась и подошла к Кастилу. Он оттолкнулся от стены. – Хотя я сейчас спокойна. А ты?

– Я чувствую то же самое.

Он раскрыл объятия. Я шагнула к нему и обхватила его вокруг пояса. Прижавшись щекой к его груди, закрыла глаза и вдохнула его пряный хвойный аромат.

– Хотя должен признать, когда корона стала золотой, я обрадовался. Мне хотелось такую же шикарную, как у тебя.

Я засмеялась.

– Я говорила с Уиллой.

– Заметил. – Он коснулся губами моей макушки. – Мне очень любопытно, о чем вы говорили. И немного завидно.

Ухмыльнувшись, я поцеловала уголок его губ.

– Ничего такого, что одобрил бы твой грязный разум.

Он надулся.

Это выглядело смешно, но вместе с тем очаровательно. Я рассказала, к его великому удивлению, что это она была той женщиной в «Красной жемчужине», которая отправила меня в его комнату. Он понятия не имел, что кто-то из Старейших путешествовал в Солис, но, учитывая ее дневник, это имело смысл. Я не стала рассказывать, что она говорила о нем. Вряд ли он хотел, чтобы кто-то знал о том, что таится у него на сердце, зато поделилась тем, что Уилла поведала о пророчестве.

Потом мы отправились в гостиную. Кастил все еще немного сомневался.

– Не то чтобы я не могу в это поверить, – сказал он, обвив рукой мои плечи, – но в голове не укладывается: если одно пророчество может оказаться правдивым, то как не быть и другим? Тем, о которых мы не слышали?

– Не знаю. Может, пророчества и не должны быть известны.

– Ты говоришь как ясновидящая.

Я хихикнула.

– Да.

У него на щеке появилась ямочка. Он погладил меня по лицу, убирая выбившуюся прядь волос.

– Скоро принесут еду. Ты, наверное, устала и уже присматриваешься к душу. Но сначала я бы хотел поговорить с Киераном. Ты готова к этому?

– Конечно.

– Хорошо. Потому что он будет здесь через несколько минут.

Я рассмеялась. И увидела – вихрь ярких золотых крапинок в его глазах. Он приоткрыл губы, показывая кончики клыков.

– Мне нравится твой смех. Нравится, что ты стала больше смеяться.

– Мне тоже, – тихо призналась я. – И все благодаря тебе.

Он на миг закрыл глаза, прижавшись лбом к моему лбу. Некоторое время мы так и стояли.

– Пока не пришел Киеран, я хотел тебя кое о чем спросить.

– Звучит серьезно.

– В каком-то смысле так и есть. – Он поднял голову. – Ты не чувствуешь голода?

– К пище? – уточнила я.

Он изогнул губы.

– Ты не о таком голоде подумала.

– О. – Я округлила глаза. – К крови?

Он усмехнулся.

– Не нужно об этом шептать.

– Я не шептала.

– Еще как шептала.

– Ну ладно. – Я прикусила губу. – Думаю, нет? То есть я больше ни разу не чувствовала той грызущей боли. Если бы почувствовала, то поняла.

– Это не всегда так, моя королева.

«Моя королева». Мне это нравилось. Почти так же, как когда он называл меня принцессой. Но я ему в этом не признаюсь.

– А как это ощущается?

– Чувствуешь необъяснимую усталость, даже после сна. Ешь, но не наедаешься. Еда в конце концов теряет привлекательность. Легко раздражаешься, но это для тебя не в новинку.

– Эй! – Я шлепнула его по руке.

– Возможно, тебя нужно сейчас покормить, – поддразнил он с блеском в глазах. – Как только ты дойдешь до того, что еда больше не утоляет твой голод, тебе нужно будет покормиться.

Я кивнула.

– Хорошо.

– В любом случае, сейчас необходимость в кормлении для тебя бы еще не наступила. Если основываться на том, как часто нужно кормиться атлантианцам. Но ты можешь оказаться другой. Может, тебе это вообще не понадобится, но я хочу проверить.

Я поискала проблеск беспокойства из-за необходимости кормиться, но ничего не нашла. В дверь постучали.

Кастил впустил Киерана. Вольвен, похоже, успел принять душ и переодеться. Теперь на нем были свежая белая рубашка и черные брюки. Я позавидовала.

– Мы тебя долго не задержим, – сказал Кастил, подходя ко мне. – Но мы хотим попросить кое о чем важном.

Киеран поднял бровь и перевел взгляд от него ко мне.

– Это насчет Присоединения?

Я чуть не задохнулась.

– Что?

– Я ошибаюсь? – Киеран скрестил на груди руки.

– Ага. – Я кивнула, а Кастил, похоже, изо всех сил старался не расхохотаться. – Нет, мы хотели поговорить вовсе не об этом. И, кстати, разве необходимости в Присоединении больше нет? Я божество. У меня теперь непостижимо долгая жизнь.

– Ну да, – протянул Кастил.

Я посмотрела на него, и вдруг мне вспомнилось, о чем я волновалась, узнав, что бессмертна или близка к бессмертию.

– Я тебя переживу?

– Жизненный срок божеств вдвое больше, чем у атлантианцев. Может, еще дольше, если они погрузятся в глубокий сон, – объяснил Кастил. Я не почувствовала от него беспокойства, хотя сама готова была рухнуть на пол. – Но у нас еще много времени до того, как эта проблема станет насущной.

– Для меня она уже сейчас насущная.

– Ну еще бы, – вмешался Киеран. – Я связан с тобой – как и все вольвены. Это не такие узы, как были с первичными, но вольвен все равно может быть связующим звеном, который сольет два жизненных срока воедино. – Он нахмурился. – Или три. Это если твою жизнь соединить с его жизнью.

Я воззрилась на него.

– Это может быть любой вольвен, – пожал плечами Киеран.

Я продолжала изумленно смотреть на него.

– Ладно. Примем это к сведению. – Кастил похлопал меня по плечу, и я опустилась в мягкое черное кресло. – Но мы хотели обсудить не это.