Трейвор нахмурился. Чем-то слова Фернира его насторожили. Но вопросов он не задавал. Лишь коротко бросил:

— Обсудим после обеда. А девица?

— О ней я тоже расскажу обстоятельно после обеда. Пока лишь приношу полное ручательство за обоих. Готов ответить за любые поступки пришельцев в клане Избранных Смелого Ветра.

После недолгой паузы Трейвор кивнул. Выражение его лица — грубого и недружелюбного — оставалось хмурым. Но тем не менее он произнес:

— Клан принимает твое поручительство, Фернир Волчье Пламя. В свой черед заверяю, что любые проступки и деяния по невежеству и незнанию наших порядков встретят должное понимание и снисхождение. Прошу каждого члена клана при необходимости просвещать чужаков и помогать им свыкнуться с нашими обычаями. В случае же злоупотребления гостеприимством, а так же умышленного причинения вреда клану и его членам, кара ляжет как на пришельцев, так и на поручителя.

Проговорив это, вождь метнул короткие взгляды сперва на Грея, затем на Виреллу. И махнул рукой к столу. Там кухонные мастерицы уже выставили на стол несколько чанов помельче, а из самых крупных принялись разливать варево по плошкам.

Вирелла смотрела на кухарок и подавальщиц и думала, нужно ли ей к ним присоединиться. В доме дяди она всегда помогала на кухне. Но здесь чужая земля и чужие обычаи. Даже вождь это отметил в своей речи, приветственно-предупреждающей.

А еще она — рабыня. И должна делать то, что велит хозяин. Прикажет — она пойдет хоть разливать еду, хоть отмывать чаны. А без его приказа самовольничать не след.

Фернир знаком велел своим подопечным идти за ним. Подвел их к краю огромного стола и указал садиться. Сам же отошел на другой край, где уже усаживался вождь и другие воины. Сел в первой десятк близких к вождю.

Все верно — воины с вождем, рабы на отшибе. Странно, что на землю не усадили, подбирать объедки с господского стола. На земле вокруг стола, к слову, сидели дети. Не с объедками конечно. Им точно так же разлили и расставили плошки с ароматным варевом.

Ребятня шумела и галдела, но к еде не притрагивалась, ожидая знака вождя. Да, с дисциплиной в волчьем клане было строго. Едва Трейвор поднялся — как смолкли даже дети.

В руках вождь держал посеребренный кубок, опровергая людские суеверия, что оборотни боятся серебра. У ближних к нему дружинников стояли такие же. У воинов, сидевших дальше — попроще, из медных сплавов как будто. У Виреллы и ее соседей — в основном соседок — обычные глиняные плошки, более высокие и узкие, чем для еды.

— Избранные Смелого Ветра! — обратился вождь к клану. — Сегодня мы не раз поминали наших братьев молчанием. И с началом трапезы помянем их вновь, выпив за их покой в вышних мирах. Клан Избранных Смелого чтит своих воинов и не оставляет даже в посмертии. Слава!

— Слава! Слава! — подхватили сперва дружинники, а затем и простые члены племени.

Все встали, беря в руки кубки и плошки с медовым настоем. И залпом осушили вслед за вождем. Ви крикнула прославление вместе со всеми, хоть и не знала павших. И заслужила одобрительные взгляды соседок.

Волчицам пришлось по душе, что чужачка последовала обычаю и помянула их соплеменников. А Ви почувствовала облегчение после холодных настороженных взглядов вождя — а главное, его дочери. Появилась надежда, что не все женщины оборотней будут к ней так недружелюбны, как Лорни.

Девушка сделала осторожный глоток. Как знать, что за брага у волков. И с удовольствием допила до дна. Напиток оказался мягким и приятным на вкус, браги там было едва-едва. Вирелла в детстве такое пила.

Почтив погибших, волки сели и принялись за еду. Такую же вкусную, как бражка. Вирелла ела с удовольствием, отмечая взгляды соседки слева — волчицы лет сорока на вид. Та косилась на пришелицу с любопытством. Преодолевая робость, девушка решилась завязать разговор.

— Меня зовут Вирелла, добрая женщина. Я родилась в городе Саврон неподалеку от морского побережья. Позволишь ли узнать твое имя?

— Тамри, — ответила волчица. — Ты учтива, полукровка Вирелла.

— Благодарю, Тамри. Но как ты узнала, что я полукровка?

— По запаху, — пожала плечами женщина. — Волки познают мир запахами. Вы, люди, тоже. Но вы не осознаете, ни звуков, ни запахов. А для нас в них целый мир.

Ви не знала, что на это ответить, поэтому лишь кивнула, принимая слова волчицы. А та в свою очередь спросила:

— Волчье Пламя привел тебя, чтобы давать свое семя?

— Что?! — не сдержала потрясения Вирелла.

Глава 13

Она воскликнула так резко и громко, что услышал весь стол. Вождь и дружинники, в отличие от женщин, уплетали за обе щеки молча. Изумленный вскрик Виреллы долетел даже до них, несмотря на огромный размер стола.

Фернир тут же встал с места и прошел к их краю. Быстро оценил обстановку — шокированную мордашку Виреллы и смущенную — Тамри. Обратился к соплеменнице:

— Что случилось, Тамри? Нужна моя помощь?

Волчица мотнула головой.

— Да нет, Волчье Пламя. Я нечаянно смутила вопросом твою… подопечную. Не хотела обидеть.

— Вирелла? — строго глянул оборотень.

Девушка сглотнула.

— Я… я тоже не хотела обидеть почтенную Тамри. Прошу прощения, что невольно повысила голос и нарушила трапезу.

Фернир сверкнул глазами. Обе женщины потупились в землю, и он пожал плечами, собираясь закрыть инцидент и вернуться на место. Но тут вмешался новый женский голос:

— Тамри спросила полукровку, собираешься ли ты давать ей свое семя, Фернир Волчье Пламя.

Ви вздрогнула и сжалась в комочек. Та, кто повторил предположение Тамри на весь стол, сидела через три места от них. У волков и верно тонкий слух.

Лицо оборотня окаменело. Вирелла зажалась еще сильнее. Вот точно так же она чувствовала себя, встречаясь в родном городе с компанией парней-охальников. Язык присох к небу, ответить нечего. Потому что страшно, что они сделают после ее ответа. Проходишь мимо, молча снося насмешки и непристойности.

Тут вождь Трейвор громко рассмеялся.

— Так, ну в постельных делах можно разбираться и после трапезы! Садись обратно, Фернир. Пусть бабы болтают о бабьем, как им и назначено природой. Не след мужчине встревать, даже если он поручился за одну из них! А уж если женился, тем более!

И подмигнул одному из дружинников. Видать, мужу то ли Тамри, то ли той другой волчицы, бесстыжей.

Фернир резко развернулся