– Здорово, дружище, как живешь?

Спенсер обернулся и увидел перед собой своего товарища по службе, ирландца Сюлливана, который почти одновременно с ним вышел в отставку.

– Вот уж не надеялся вас тут встретить? – весело продолжал он. – Очень рад, что повстречал вас. Вы вероятно, также как и я, приехали подышать парижским воздухом. Знаю я вас флегматиков. Попали одной ногой в Париж и пиши пропало! Вам, верно, здесь все известно, а? Я никогда еще тут не был и надеюсь, что вы меня просветите. Где вы основались? Я в Гранд-Отеле. Слушайте, да вы, кажется не рады меня видеть.

Сюлливан тараторил так быстро, что Спенсер не успевал вставить ни одного слова.

Тем не менее, от него не укрылся смущенный вид молодого человека, который обыкновенно встречал товарищей с распростертыми объятиями.

– Ничего подобного, – слабо возразил Спенсер, искренно любивший этого веселого, жизнерадостного малого, – я просто-напросто не ожидал подобной встречи и кроме того был погружен в размышления о деле, которое меня очень интересует.

– Понимаю! – подмигнул Сюлливан. – Любовь? Хорошенькая маленькая парижаночка? Хвалю. Недаром я всегда утверждал, что в тихом омуте…

– Довольно! Не злите меня! – нетерпеливо воскликнул Спенсер. – У меня нет времени думать о любви! У меня действительно есть серьезное дело.

– В таком случае, – весело воскликнул Сюлливан, – отправимся завтракать и расскажите мне в чем дело. Идемте в «Английское кафе». Я недавно получил наследство и не боюсь расходов.

– К сожалению, я уже завтракал, – возразил Спенсер.

– Что за профанация! Завтракать раньше двенадцати часов.

– Надо вам сказать, что мне подали утром только чашку кофе и небольшой хлебец.

– Сами виноваты, дружище, действуйте, как я. Велите подавать себе что-нибудь более существенное. Я заказываю себе все, что мне вздумается, не обращая никакого внимания, нравится им это или нет. Кроме того, вы знаете, как они относятся к богатым англичанам, в особенности, если вы не пожалеете дать на чай. Однако вы мне еще не сказали, где вы остановились.

– Да… Да… как же… Я остановился в очень скромном месте, – нехотя начал Спенсер… В маленьком пансионе около Елисейских полей.

Сюливан расхохотался.

– И она разумеется так же?

– Кто она? – почти рассердился Спенсер.

– Как кто? Маленькая француженка, конечно, – снова подмигнул ему Сюлливан.

Лицо Спенсера приняло такое выражение, что ирландец сразу понял, что его шутки зашли слишком далеко.

– Простите меня, ради Бога, – произнес он уже другим тоном. – Во всем виноват мой язык, никак не могу удержаться. Надеюсь, вы не обиделись?

К Спенсеру сразу же вернулось хорошее настроение духа.

– Ничуть! – приветливо ответил он. – Но, к сожалению, я должен с вами расстаться, так как у меня масса дела.

– Так скоро? – разочарованно воскликнул Сюлливан. – Дорогой друг, я даже еще не успел насладиться вашим обществом. Кроме того, я весь к вашим услугам. Я абсолютно свободен.

– Но я-то к сожалению, не свободен, – сухо произнес Спенсер.

– К чёрту все серьезные дела! – не отставал ирландец. – Пойдемте что-нибудь съедим для начала, а дальше будет видно.

– Право, я не знаю, как и принять ваше предложение, – пробовал защищаться Спенсер. – Я должен сегодня же приняться за дело, ради которого приехал в Париж.

– А что это за дело? – неожиданно спросил Сюлливан.

Он имел одну слабость: чрезмерное любопытство относительно всего, что касалось чужих дел. Вспомнив это, Спенсер сразу понял, что он сделал ошибку, упомянув о своем деле, из-за чего от ирландца теперь не удастся отделаться.

– Нет-нет, нет, дорогой мой, – говорил между тем Сюлливан, – пойдемте со мной завтракать и расскажете мне в чем дело. Если вам надо что-нибудь разузнать, доверьтесь мне, вы знаете, какое у меня чутье, от меня ничего не скроешь. Как! Вы не знаете, что я получил пять фунтов стерлингов, участвуя в одном из конкурсов, организованным еженедельным журналом и кроме того премию за разгадку загадочной картинки?

– Вы кажется, гордитесь этой победой гораздо больше, чем медалью, полученную вами за Седан! – рассмеялся Спенсер, подчиняясь наконец желанию своего друга и направляясь в сторону ресторана.

– Конечно! – уверенно произнес ирландец. – Медаль может заслужить любой, а вот решить задачу, разгадать загадку это дано не каждому.

Они вошли в ближайшее кафе, заняли столик и Сюлливан приказал подать два стакана пива.

– Ну, а теперь, – оживленно проговорил он, – рассказывайте, в чем дело.

– Не так громко! – остановил его Спенсер.

– Насчет этого не беспокойтесь! Здесь никто не понимает по-английски.

Он бросил презрительный взгляд на соседей.

– Напрасно вы так думаете. Многие французы говорят по-английски.

– Хорошо, хорошо! – недовольным тоном согласился Сюлливан. – Мне в конце концов все равно. Я знаю одно, что не понимаю ни слова на их проклятом языке.

– Это другое дело! – улыбнулся Спенсер. – Итак, если вы непременно хотите узнать, чем я озабочен, скажу вам откровенно, что я приехал сюда, что добыть некоторые сведения.

Лицо ирландца просияло улыбкой. Он принял более удобную позу и весь обратился в слух. Наконец-то его любопытство будет удовлетворено.

Между тем Спенсер решил быть с ним совершенно откровенным. Кто знает, может быть, он даже поможет ему в поисках. Молодой человек помнил поведение ирландца во время войны и это давало возможность предполагать, что в опасную минуту он сумет пустить в ход и силу и хитрость, в которых у него не было недостатка. Основываясь на этом, Спенсер и решил рассказать ему все, что касалось изумруда.

Сюлливан слушал его с горящими глазами. Он давно уже не путешествовал, не читал английских газет и по этой причине ничего не слыхал об этой истории.

– Поразительно! – оживленно воскликнул он, когда Спенсер окончил свой рассказ. Выпьем еще пива, это поможет нам составить план действий.

Он крикнул лакея и на ужасном французском языке приказал подать еще два стакана пива.

– Главное, не следует торопиться, – сказал Спенсер, закуривая папиросу. – Надо действовать как можно осторожнее.

– Вы думаете, я этого не знаю? – гордо произнес Сюлливан, – Доверьтесь моему чутью. Я уже кажется напал на след вашего изумруда.

– Каким образом?

– Очень просто. Не далее, как вчера я зашел в тот самый ювелирный магазин, около которого вы стояли полчаса назад, с целью купить что-нибудь на память о моем путешествии, так как у меня нет ни жены, ни близких. Ювелир, к счастью, оказался говорящим, по-английски, и я просил его показать мне что-нибудь оригинальное, не считаясь с ценой. В ответ на это он предложил мне купить редкий драгоценный камень, не имеющий себе равных в целом свете. Я, конечно, спросил о цене. Оказывается, он стоит что-то около шестидесяти тысяч фунтов стерлингов. На это я возразил, что к сожалению, у меня нет ни золотых приисков, ни других источников богатства, а потому он может мне и не показывать свой феномен. Он, конечно, не стал настаивать.

– И что же это был за камень? – поспешно опросил Спенсер.

– Не имею понятия. Но мы можем сейчас узнать. Во всяком случае, если даже мы не увидим самого камня, ювелир скажет нам, какой он и откуда он его приобрел:

– Пойдемте скорей! – сказал Спенсер, вставая с места и оставляя нетронутым свое пиво.

– Сейчас! – также возбужденно произнес Сюлливан. – Только выпьем сначала пиво, чтобы его не подали после нас кому-нибудь другому,

Опорожнив свои стаканы, они заплатили официанту, и вышли из кафе.

Через несколько минут они были уже на улице Мира.

– А теперь, прежде чем войти в магазин, – весело произнес Сюлливан, – сознайтесь, что сама судьба улыбнулась вам, устроив нашу встречу. А вы еще были сначала недовольны. Здравствуйте! – добавил он, входя в магазин.

Ювелир, узнав своего недавнего покупателя, почуял наживу и любезно пошел навстречу.

– Вы мне вчера упоминали об одном камне, – начал ирландец.