– И не слышу и не хочу слышать, – снова вскипел он. – Вы забываетесь, сударыня!

– Вы войдете только через мой труп! – трагическим голосом воскликнул метрдотель, загораживая дверь руками.

Жена сторожа смутилась. Метрдотель был гораздо сильнее её, и она отлично знала, что никто из прислуги не решится поднять руку на священную особу своего хозяина.

Положение становилось затруднительным.

Метрдотель уже чувствовал себя победителем, но в то же время не знал, как действовать дальше. Вдруг издалека донесся стук колес.

– А вот, наконец и полиция! – радостно воскликнул метрдотель.

Тяжелая задача полицейского комиссара

Действительно, дверь открылась и в сопровождении слуги, в комнату вошел полицейский комиссар.

Со свойственной ему проницательностью, он сразу понял, что в этом доме произошло что-то серьезное. Едва он успел войти, как ему навстречу бросился метрдотель, стараясь объяснить в чем дело. Но его моментально перебила жена сторожа, потребовавшая, чтобы комиссар выслушал ее первый. Положение комиссара было довольно затруднительным, но многолетний опыт дал ему возможность разобраться в противоречивших одно другому, показаниях женщины и её соперника, и даже понять, что дело было еще серьезнее, чем он предполагать сначала.

Это, последнее обстоятельство заставило его просить, чтобы о нем немедленно доложили лорду Гекзаму.

Эта важная миссия была возложена на Томсона.

Лорд Гекзам все еще продолжал оставаться в спальне и приказал, робко вошедшему в комнату слуге, попросить комиссара подняться наверх. В глубине души он был даже рад появлению полиции. Его начинало тяготить это бесконечно нахождение около неподвижно распростертого на полу трупа.

Комиссар спокойно вошел в комнату, на ходу поклонился лорду Гекзаму и Спенсеру и окинув вокруг себя привычным, проницательным полицейским взглядом, сразу обратил внимание на положение трупа. Он слишком часто видел подобные картины для того, чтобы вид убитого произвел на него особенно сильное впечатление.

– Здесь произошел крайне печальный случай, – произнес лорд Гекзам – и мне бы очень хотелось, чтобы полиция занялась им как можно скорее.

– Ваше желание будет исполнено, – спокойно ответил комиссар. – Разрешите произвести осмотр трупа?

– Пожалуйста.

Комиссар все также спокойно подошел к трупу и опустился перед ним на колени.

– Мне кажется, что это довольно незаурядный случай самоубийства, – начал было лорд Гекзам.

– Чрезвычайно незаурядный! – сухо произнес комиссар. – Если только его можно назвать самоубийством. Обыкновенно люди, покушающиеся на свою жизнь, не имеют привычки всаживать себе кинжал в грудь по самую рукоятку.

– Но может быть, он нацелил кинжал в другом направлении, а затем уже налег на него всей тяжестью своего тела?

– В таком случае, – спокойно возразил комиссар, – он должен был бы лежать ничком, если конечно кто-нибудь не перевернул его на спину. Не будете ли вы так любезны, подать мне сюда лампу. Я хочу хорошенько осмотреть труп, а здесь довольно темно.

Несколько секунд спустя слуги принесли лампу, и Спенсер взял ее у лакея за дверью, не желая впустить кого-нибудь постороннего в комнату.

Комиссар начал осмотр, лорд Гекзам и молодой человек, затаив дыхание, ожидали результата. Прошло несколько томительных минут.

– Этот человек убит и… ограблен! – наконец сказал комиссар.

– Боже мой! Что вы говорите! – воскликнул лорд Гекзам.

– Посмотрите сами, милорд, и вы увидите, что не может быть никаких сомнений. Убийство налицо.

Лорд Гекзам и Спенсер наклонились над трупом и при свете ярко озарявшей его лампы, сразу поняли, что комиссар был прав. О самоубийстве не могло быть и речи.

– Что касается грабежа, – продолжал комиссар, – то взгляните сюда.

Он указал на небольшой висевший клочьями жилетный карман убитого, из которого, видимо, исчез какой-то предмет.

– Разрешите мне осмотреть комнату. Это было сказано таким тоном, что никому бы не пришло в голову ответить отказом. К тому же, как представитель полиции, комиссар имел право отдавать подобные распоряжения в этом доме.

Лорду Гекзаму было это хорошо известно.

– Пожалуйста, – ответил он, опуская голову.

Комиссар внимательно обошел всю комнату и остановил свое внимание на небольшом письменном столе леди Мильдред. Его опытный взгляд сразу заметил, что один из ящиков был приоткрыт.

Он потянул его к себе и несмотря, на все свое самообладание, не мог удержаться от возгласа удивления: на самом видном месте лежал огромный драгоценный камень, представлявший собой, это он сообразил сразу баснословную ценность и в силу этого, вероятно, имевший отношение к убийству.

Он вынул камень из ящика. Это был изумруд. Лорд Гекзам, невольно вскрикнул.

Спенсер, не помня себя от изумления, молча переводил глаза со своего друга на комиссара и с комиссара на изумруд.

– Это чрезвычайно редкий камень, – заявил комиссар. – Другого такого, пожалуй, не найдешь в целом свете. Нам будет нетрудно узнать, кому он принадлежит.

– Он принадлежит мне! – глухо произнес Гекзам.

Комиссар видимо смутился. Это заявление разрушало всю созданную им картину преступления. Он вернулся к трупу и сравнив величину изумруда с отверстием, сделанным в кармане убитого, указал Гекзаму на чуть заметный клочок материи, прицепившейся к одной из лапок окружавшей его оправы.

Внезапная мысль пронзила его мозг. Он сразу почувствовал себя неловко.

– Вы уверены, что этот изумруд принадлежит вам? – спросил он.

– Вполне уверен! – ответил лорд Гекзам.

– Вы заметили его исчезновение?

– Да. Вчера вечером я планировал показать его моему другу господину Спенсеру и к своему большому удивлению, не нашел его на месте в несгораемом шкафу.

– Он был украден?

– Да, по крайней мере, я так решил.

– Во всяком случае, вы лично никому этот камень не передавали?

– Само собой разумеется, нет.

– Могу я узнать, кто занимает эту комнату?

– Это спальня моей дочери.

– И этот письменный стол принадлежит миледи?

– Все, что здесь находится, принадлежит ей, – ответил лорд Гекзам, слегка обеспокоенный этими вопросами, Спенсер, понимая цель подобного допроса, побледнел, как полотно.

Комиссар на минуту замолк, как бы не решаясь продолжать допрос. Как отзывчивому человеку, ему тяжело было задать лорду Гекзам последний, решающий вопрос. Но долг был выше всего. Он вынужден был покориться.

– Кому принадлежит этот кинжал? – невозмутимо произнес он.

Лорд Гекзам мгновенно понял цель этого вопроса и сердце его учащенно забилось, в глазах сверкнула молния, но он поборол себя, и ответил, почти спокойным тоном.

– Он принадлежит моей дочери, леди Мильдред.

– Это меня очень огорчает! – искренно сказал комиссар.

– Огорчает? Почему?

– Потому что этот факт делает мне мою обязанность как нельзя более тяжелой.

– Я не понимаю вас, – сухо произнес Гекзам.

– Между тем, все очень просто. Эта комната, в которой найден труп убитого, представляет собой спальню вашей дочери. Убийство совершено оружием, принадлежащим вашей дочери. Из кармана убитого был украден камень огромной ценности, обнаруженный в одном из ящиков письменного стола вашей дочери.

– Что из этого? – резко спросил Гекзам.

– Я очень огорчен… Мне очень неприятно… Но все вышеперечисленное ведет нас к некоторому заключению…

Лорд Гекзам хотел что-то сказать, но голос ему не повиновался.

Его выручил Спенсер.

– Что же вы намерены предпринять?

– Я желал бы предложить несколько вопросов леди Гекзам. Может быть, она могла бы дать нам необходимые объяснения.

– Вы ее не увидите, – твердо произнес Гекзам. – Я не допущу, чтобы она была замешана в этом деле.

– Все равно, рано или поздно, это случится, милорд, – мягко заметил комиссар, – и я позволю себе, как в ваших, так и в её интересах, посоветовать вам разрешить мне произвести допрос прямо сейчас.

– Вы ее не увидите! – упрямо повторил Гекзам.

– В таком случае, милорд, мне остается только одно…

– Что именно?

– Арестовать вашу дочь, как подозреваемую в совершении убийства. Я сейчас уйду и вернусь, как мне это ни тяжело, с приказом об аресте.

– Боже мой! – воскликнул Гекзам. Но вы не можете этого сделать, это