Что ж. Она знает, что я вру; я знаю, что она знает, а она знает, что знаю я. Всё, что дальше — блеф и умение держать лицо.

— И ты точно… не помнишь ничего больше? — на всякий случай уточнила она. — Из того, что было между…

— Нет, — я невинно захлопал глазами. — Простите. Сам пытаюсь вспомнить, но никак…

— А амулет? — уточнила она. — Который уронил Зверев. Как он выглядел?

— Я отдал его в Отдел, — отозвался я. — Там такая руна в круге… Слушайте, неловко спрашивать, но у меня же мини-Прорыв в квартире случился, и…

— Да-да, конечно, — она мотнула головой, словно переключаясь с одной мысли на другую. — Я уточню в общежитии, может, мы сможем пристроить тебя в комнату — хотя бы на первое время…

— Нет, я о другом, — я неловко рассмеялся. — У меня там были учебники… и, наверное, они все уничтожены. С меня же не спросят за это?

— Что?.. Нет, ну что ты, конечно же, нет, — Ингрид пыталась понять, что за странную игру я веду, но я упорно косил под наивного паренька. — Это ведь не твоя вина, что… всё так вышло с квартирой.

— Тогда я сошлюсь на вас, хорошо?

— Сошлёшься… в каком смысле?

— В библиотеке, когда приду за новыми учебниками, — пояснил я. — Ну, когда меня отсюда выпишут. Слушайте… я можете попросить, чтобы меня выписали поскорее? Да, всё это странно, но я-то в полном порядке!

— Ты… хочешь вернуться в университет? — изумилась Ингрид.

— Эээ… да, конечно! — я «удивился в ответ». — Знаете, по-моему, то, что я выбрался живым, можно засчитать за успешно сданный экзамен.

— Честно говоря… — Ингрид развела руками. — Знаешь, я думала, этот случай навсегда отобьёт у тебя желание заниматься чем-то подобным. Ты остался жив только чудом, но в другой раз может и не повезти…

Хех. А вот и намёки под видом заботы.

— Я же будущий охотник! — с энтузиазмом возразил я. — Да, чуть не погиб, но у охотников такое сплошь и рядом. А если я испугаюсь уже после первого серьёзного риска, то успеха точно не добьюсь.

— Твои товарищи погибли там… и мой коллега…

— Угу, — я состроил печальное лицо. — Наверное, мне бы грустить, но я почему-то всё время радостный. Может, потому что остался жив.

Вот тебе и намёк в ответ.

— Возможно… тебе стоило бы немного подождать, — пробормотала Ингрид. — Не вот так сразу… вдруг память вернётся? Вдруг что-то прояснится…

— Вряд ли, — заметил я, глядя на неё чистым и невинным, как у младенца, взглядом. — Я совершенно ничего не помню. Просто чистый лист какой-то… так что, когда мне можно будет выписаться и вернуться к занятиям?

Ну вот. Полный набор намёков выдан; теперь она будет абсолютно уверена, что я помню всё и даже больше — и знаю о её причастности. И что я торгуюсь за своё молчание.

Другой вопрос — что она решит с этим делать? И поверит ли в то, что я действительно готов молчать?

«Видишь что-нибудь любопытное?» — уточнил я на всякий случай у Аббадона, пока Ингрид сидела молча, переваривая мои слова.

«Опять ты суетишься», — заметил Смерть. — «Что ж, пока из любопытного — только очень горячая азиаточка, ждущая своей очереди возле твоей палаты»,

«Чего⁈» — изумился я. — «Какая ещё азиаточка?..»

Но в ответ мой учитель лишь загадочно усмехнулся.

— … ладно, — определилась Ингрид, — я… я подумаю, Денис. Завтра пятница, и, возможно, выходные тебе лучше провести под присмотром специалистов, но я постараюсь убедить врача, что тебя можно выпустить к понедельнику. Конечно, если не будет никаких осложнений.

Она поднялась.

— А как тебя выпишут, приходи в общежитие университета. Я договорюсь.

— Хорошо, — с улыбкой кивнул я. — Спасибо, что пришли.

Ингрид скомканно попрощалась — и быстро вышла вон.

Что ж, что ж. Может быть, сейчас самое любопытное — это горячие азиаточки, но ведь ещё немного, и начнётся действие куда как интереснее.

После нашего разговора у Ингрид только два варианта. Либо согласиться на мой шантаж — и ходить, оглядываться, гадая, что же я знаю и помню в действительности и когда чего потребую за своё молчание. Либо… заставить меня замолчать раз и навсегда. Но как ей это сделать, не подставив себя под подозрения? Не просто же так я раскрылся перед толпой и кучей журналистов!

В общем, смотреть на то, как она нервничает, было одно удовольствие, но расслабляться мне ещё точно рано.

Я вновь откинулся на подушки — но в этот момент дверь раскрылась во второй раз. Кажется, Смерть не шутил, когда говорил про насыщенный приёмный день…

Чёрт, он и про азиаточку не шутил! Девочка действительно огонь, особенно в этом коротком топике и мини-юбке. Вот только…

— Конничива-а-а! — полу-проговорила, полу-пропела она, влетая ко мне в палату и показывая пальцами «виктори». Крашеные в иссиня-белый волосы спускались ниже лопаток, а зажигательной энергией девицы можно было, кажется, запитать небольшую электростанцию. — Это же ты Ден-нис Вальд, да?

— Э-это я, — согласился я, садясь на кровати. — А ты, собственно, кто?..

…вот только я понятия не имею, что это за азиаточка и откуда она меня знает.

* * *

— … Ингрид, — голос Михаила был тихим, но женщина сходу услышала в нём и тяжеловесность, и угрозу. — Какого дьявола происходит?

Ингрид вздохнула.

— Хотела бы я сама знать, Миша.

— Это всё, что ты можешь сказать⁈ — кажется, терпение Михаила было на исходе.

— Это всё, что я могу тебе сказать прямо сейчас, — отрезала Ингрид в ответ. — И не надо повышать на меня голос, Миша. Разве это не ты уверял меня, что Вальд мёртв?

— А ты так слёзно каялась в его смерти, что поневоле задумаешься о том, что происходит.

— Ты меня в чём-то обвиняешь⁈

Повисла пауза; Ингрид крепче сжала телефон.

— Ладно, — заявил Михаил ровным голосом. — Давай просто разберёмся в том, что произошло, и устраним угрозу. Ты у него была; что ты можешь сказать?

— Что это настоящий Денис Вальд, и что он жив,