недавно, вспоминая холод, исходящий от него, и предполагая самые жуткие варианты что мог выдать мой больной мозг. Мне требовались ответы, поэтому я встала с кровати и вышла из комнаты. Спустилась на первый этаж тихо, как мышка, чтобы никто не услышал моих шагов. Я услышала, как они разговаривают в гостинной.

— Какой смысл посвящать ее в тайну, которую 50 лет хранят всего 3 человека?

— Потому что надо было дверь закрывать. Ну а что еще делать? Мы ее не знаем, может она пустит слух о твоей нежной натуре?

— Хм… — голос Августа стал громче — Ну что ты там прячешься? Мы только тебя ждем.

Я вздрогнула. Этот голос, обращенный ко мне, ввел меня в оцепенение. Как он вообще узнал, что я стою тут? Я открыла дверь в гостинную и вошла. Август как всегда сидел в кресле, положив ногу на ногу и скрестив руки. Коренастый мужичок сидел на краю дивана, положив левую руку на подлокотник и поддерживая ею голову.

— Садись — Август отдал мне приказ, даже не посмотрев в мою сторону. Я села на свободный край дивана. — Это Пабло. — он указал рукой на лысого мужичка — Было принято решение объяснить тебе все, что ты видела, тем самым посвятив тебя в тайну, за раскрытие которой ты будешь отвечать головой.

Ситуация была напряженной. Я не могла выдавить из себя ни единого слова. Август смотрел на меня, словно я уже успела предать его доверие. Пабло начал говорить.

— Послушай, дорогуша. То, что ты видела сегодня, конечно же, грубое нарушение Августа. Но и ты пойми его, он не привык, что к нему могут так резко заявиться домой. Он из тех времен, когда люди предупреждали о визите за несколько дней.

— Что значит “из тех времен”? — я вообще перестала что либо понимать.

— Как думаешь, сколько мне лет? — подключился к разговору Август.

— Ну… Где-то 25–30… — он усмехнулся.

— Мне 250 лет, Ленор. — сердце упало куда-то под землю. — Я видел как развивался этот город, как люди рождаются и умирают, видел то, что не видели твои родители.

— Как это возможно?

— Он вампир. — Пабло расплылся в улыбке. Видимо дружба с вампиром вызывает у него гордость.

В комнате повисла напряженная тишина. Я сидела на краю дивана, чувствуя, как мои ладони вспотели, а сердце стучало слишком громко, чтобы я могла сосредоточиться. Мозг отказывался принять услышанное, но каждый взгляд, каждое слово Августа заставляли поверить в невообразимое.

— Вы шутите, правда? — я попыталась засмеяться, но голос прозвучал неуверенно, а смех вышел нервным и неловким. — Вампиры… Их же не существует.

— К сожалению нет. Я был когда-то человеком. Наши человеческие воспоминания быстро забываются, когда мы обретаем вампирскую форму. Остаются только воспоминания об обращении. Меня обратили в период инквизиций, когда люди начали массовую охоту на наш вид. Я был одним из охотников, и в борьбе с вампиром он напоил меня своей кровью. Дальше были жуткие дни обращения, я чувствовал, как мои органы один за другим отказывают, потом появился голод, и я пришёл к ним. Моя новая семья помогла мне, облегчив страдания, после чего я забыл все человеческое, что у меня было, оставив лишь разум, который сформировался у меня к 25 годам.

Я начал убивать наравне с моими братьями. Разница была лишь в том, что когда все выбирали в качестве жертвы охотников, грибников и беспризорников, я выбрал молодых женщин. Они сами приходили ко мне в дом. Правда не знали, что больше они из него не выйдут.

— Этого не может быть…

— Ты можешь продолжать верить в это, если так проще, — ответил Август с насмешкой, слегка наклоняя голову, — но правда остаётся правдой, хочешь ты того или нет.

Пабло, который до этого молчал, слегка наклонился вперёд, его лицо приобрело мягкое, но серьёзное выражение.

— Дорогуша, я понимаю, что это звучит как бред, но ты должна слушать. Теперь ты часть этой тайны. Знать это не безопасно, но выбора у нас нет.

— Вы сказали, что выбрали молодых женщин. Это значит… — я сглотнула, боясь продолжать. — Это значит, что моя сестра…

Август слегка нахмурился, его взгляд стал тяжелым.

— Я больше не убиваю, Ленор, — его голос прозвучал так, будто каждое слово стоило ему невероятного усилия. — Уже больше пятидесяти лет. Я заключил сделку с мэрией, чтобы этого больше никогда не повторилось.

Пабло добавил мягче:

— То, что произошло с твоей сестрой, не имеет отношения к нему. Мы пытаемся это выяснить. Для этого мы и здесь.

— Почему я должна вам верить? — мой голос сорвался, я встала, чувствуя, как по венам разливается страх и гнев одновременно. — Почему мне верить монстру, который сам признает, что убивал людей?!

— Потому что ты пришла сюда, — спокойно ответил Август, поднимаясь со своего кресла. Его рост и спокойствие подавляли, но голос был неожиданно мягким. — Ты сидишь здесь и, вместо того чтобы бежать, хочешь узнать правду. Потому что ты не боишься меня так, как пытаешься себя убедить. И потому что внутри тебя есть то, чего ты ещё не понимаешь.

Я отступила на шаг, стараясь держаться на безопасной дистанции.

— Что вы имеете в виду?

Он молчал, будто взвешивал каждое слово, прежде чем ответить.

— Это ещё не время. Ты узнаешь, когда будешь готова. А пока реши: ты останешься здесь и узнаешь всё, что нужно, чтобы найти свою сестру, или уйдешь и забудешь всё, что видела.

Пабло тихо добавил:

— Если решишь уйти, то пойми: ты никогда не сможешь говорить об этом никому. Это защитит и тебя, и нас.

Я перевела взгляд с одного на другого. Август — его лицо было бесстрастным, но глаза будто изучали меня, как на допросе. Пабло — немного дружелюбнее, но его слова были не менее пугающими.

— Я останусь, — выдохнула я, почти не веря своим словам.

Глава 8. Людские жизни хрупки

Ленор.

Небольшая гостиная была обставлена старинной мебелью, будто вырванной из другого времени. Деревянные шкафы с резными узорами тянулись вдоль стен, массивное кресло Августа стояло у камина, в котором лишь тлели остатки углей. Свет лампы, подвешенной под потолком, создавал теплое, но тусклое освещение, а запах старого дерева смешивался с едва ощутимым ароматом лаванды.

Мы разговаривали уже больше часа. Я сидела на краю дивана, стараясь держать спину прямо, но к этому моменту напряжение уже заметно ослабло. Уют комнаты и размеренный тон Пабло, словно он вел какую-то лекцию, помогли мне расслабиться. С каждым новым ответом я чувствовала, как страх медленно сменяется