Шрифт:
Закладка:
Эр Наг Тэ раздраженно стукнул кулаком по столу. Бумаги разлетелись по комнате, а поднос с кувшином и бокалом подпрыгнули и задребезжали, обращая на себя внимание разъяренного Жреца. Плеснув древесного крепкого вина в пузатый стакан, старый интриган подошел к собственному Зеркалу За-Гранья. Никто не знал, что Эр Наг Тэ обнаружил потайную сокровищницу королевского рода глубоко в старых подвалах под королевским замком, и теперь мог в любое время наблюдать за всеми фигурами на его шахматной доске. В королевстве Элтаннин.
Он подозревал, а если точнее, был абсолютно уверен в том, что королевская чета время от времени также пыталась отследить его действия и передвижения. Особенно неуемным любопытством с некоторых пор страдала райна Эдассих. «Кстати, надо бы заглянуть к глупышке, привести ее в чувство, не доведи богиня, взбрыкнет и покается мужу в своих глупостях! – дегустируя напиток, постепенно приходя в себя, решил Эр Наг-Тэ. – А дорогому племянничку пока знать необязательно, что учудила его любимая женушка с подачи милого дядюшки», – в зеркале отразилось довольное лицо Жреца, змеиные губы искривились в улыбке, предвкушая развязку событий.
Верховный Жрец не-бога демона Вритру за столетия своей жизни и тайных изысканий давно научился обходить зеркальные Отражения. Осколки Времени и Событий зеркала За-Гранья показывали подглядывающим всего лишь безобидный набор картинок с его изображением. А туда, где находился сейчас золотой Дракон, и вовсе невозможно заглянуть. Темница располагалась в межгранье, прячась на стыках осколков и отражений. Последнее жертвоприношение было очень удачным и не-бог демон Вритру сумел поделиться со своим верным служителем божественными знаниями.
«И все же, что делать со строптивой и упертой Рыжестью?» – Жрец протянул руку и вновь плеснул себе в бокал обжигающего алкоголя. Эр Наг Тэ неторопливо поднялся, подошел к высокому стрельчатому окну. У подножья его замка, расположенного на вершине Драконьей горы, простирался королевский лес.
С высоты Змеиной башни (самой высокой в замковом каменном венце) не напрягаясь можно было разглядеть высокие золотые шпили королевского дворца. Лучи умирающего светила неторопливо скользили по изящным ветроловам, опускались, лаская каждую завитушку, вниз по узорчатой черепице, и тонули в вечернем сумраке, отражаясь в зеркальных витражах. В отдельно стоящей башне, прозванной в народе Голова Дракона, мелькнул и погас кроваво-красный огонек, будто зверь на мгновение приоткрыл глаз и тут же уснул снова.
«Эдассих снова играет в Верховную Жрицу и плетет свое змеиное колдовство, – усмехнулся Эр Наг-Тэ, потягивая прозрачное, как слеза младенца, крепкое вино. – Ну что ж, пусть развлекается… Пока… Когда я закончу свою партию, боги нашего Мира будут служить МНЕ и только МНЕ!»
Верховный Жрец не-бога демона Вритру равнодушно отвернулся, вновь уселся в кресло и крепко задумался. Вино, которым он несколько раз умудрился напоить золотого дракона, вскоре изменит кровь строптивицы, и на волю вырвется первая истинная ипостась – наследница Альфы. (Почему-то думать о Рыжести, как о драконе, не воспринимая как человека, не называя женщину по имени, было намного проще). Размышляя о Снежане, жрец ненадолго задумался, погрузившись мыслями в прошлое.
На заре времен божественная Ирида, богиня Радуги, одарила первого дракона золотой кровью. Но только Эр Наг Тэ помнил, что изначально магией крови наделила ящеров Ананту. Именно тёмная суть Дара помогла свободному народу справится с не-богом демоном Вритру однажды. Ирида переиначила способности свободного народа. И привела в мир Хранителей крови, чтобы помогали драконам справляться с собственной мглой.
Жреца гнало нетерпение, стремление как можно быстрее добиться желаемого. И она нашел способ пробуждения темной стороны дара в драконьей крови. Демоническое вино в рационе Золотого Дракона должно присутствовать ежедневно. И тогда…
Губы Жреца растянулись в коварной улыбке, но тут же раздражённое шипение вырвалось наружу: упрямая женщина, инстинктивно догадалась о сути напитка. А после того как он озвучил состав вина, и вовсе отказалась его пить. «Ну что ж, придется усыплять её снова и поить, вплетая реальность в иллюзии сна», – пожал плечами Эр Наг-Тэ, краем глаза заметив, как поверхность Зеркала За-Гранья подернулась легкой рябью.
Жрец хмыкнул, небрежно крутанул кистью левой руки. С длинных и сильных мужских пальцев сорвались темно-алые искорки, подлетели к зеркальной раме и обрамили ее своим мерцанием. Стекло задрожало и покрылось трещинками, которые змейками разбежались в разные стороны. Раздался звон, словно лопнула туго натянутая струна, и на поверхности образовалась живая картинка.
Настроение Эр Наг Тэ было неоднозначным, а потому вместо безмятежной реальности: его самого с бокалом древесного вина в руке, – зеркало отразило Жреца, пытающего юную Деву. Понаблюдав какое-то время за иллюзорным действом, мужчина опрокинул в себя последний глоток вина, резко поднялся с кресла и покинул комнату. Как только райна закончит сеанс подглядывания за дядей, зеркальные осколки вокруг рамы истают, а с поверхности исчезнет и намек на иллюзию.
* * *
В комнате райны Эдассих темная глубина зазеркалья отразила мрачное подземелье в замке Эр Наг-Тэ. Свет факелов метался по каменной кладке стен. В помещение, что отразило Зеркало за-Гранья, на цепях висела обнаженная девушка. Ее голова была опущена, белые волосы закрывали лицо.
Королева поморщилась, но продолжила наблюдать.
Вот Эр Наг Тэ подошел к пленнице, и, намотав длинные волосы на кулак, резко дернул, поднимая женское лицо вверх. Девушка застонала и раскрыла голубые глаза, опухшие от слез. Дядя что-то произнес на незнакомом языке, девчонка с трудом покачала головой, подсохшая кожица на разорванной губе лопнула и брызнула горячей каплей темной крови.
Райна Эдассих поморщилась, отвела взгляд в сторону, но через секунду вновь стала вглядываться в картинку.
Изображение дрогнуло, а затем Эр Наг Тэ склонился над лицом девушке и между его губ мелькнул раздвоенный змеиный язык, медленно и жутко слизывая кровавые капли с губ несчастной жертвы.
Эдассих вздрогнула, обхватила себя руками, но упрямо продолжала смотреть в зеркало.
И вдруг дядя, на мгновение оторвавшись от окровавленных губ своей жертвы, обернулся и взглянул прямо в глаза подглядывающей королеве.
Эдассих вскрикнула и отпрянула от зеркала, машинально взмахнув рукой, прерывая сеанс. Сердце зашлось в испуге, королева прижала руки к груди, в попытке успокоиться. Перед внутренним взором стояла ухмылка дяди, глядящего ей прямо в глаза. Вертикальные зрачки влажно поблёскивают отраженным светом факельного огня.
Раздвоенный язык мелькает между его испачканных кровью губ. «Эда-а-а-с-с-с-сих-х-х-х», – слышится королеве. И шипящий раздражающий звук медленно начинает просачиваться в пространство королевской комнаты, проникая в нежные уши Эдассих.
Райна встряхнула головой, оглянулась. Стеклянная гладь застыла сумраком покоя, ничто не тревожило более поверхность Зеркала За-Гранья. Лучи закатного светила пробежались теплыми бликами по оконному витражу, спустились на пол и умерли в тени воле ног королевы. Еще раз зябко передернув плечами и тряхнув головой, Эдассих, не глядя на зеркало, покинула комнату.
Сегодня ей вдруг нестерпимо захотелось прижаться к плечу мужа, вновь почувствовать себя юной и беззаботной рядом с сильным и смелым возлюбленным. Забыть все печали свои, планы и желания, оставив в душе только одно – жажду страсти. Спустившись вниз, к подножию Головы дракона, райна Эдассих решительно накинула плащ на плечи, распахнула дверь башни и вышла на воздух. Боясь потерять настрой и расплескать безумное желание, поднимающееся из самых глубин женской сущности, райна торопливо пересекла небольшой дворик, скользнула в неприметную дверцу внутри дворцовой стены и самым кратчайшим путем направилась в покои своего мужа.
Райн Гримиум, расположившись в кресле возле камина, неторопливо потягивал густое темно-рубиновое терпкое вино. Король просматривал последние донесения о двух иномирянках, одна из которых могла оказаться пропавшим Золотым Драконам. Судя по докладным, чужеземок сопровождал в Земли Огненных Диких самолично вилд Зерг Гатто Норт из рода Северных Диких по просьбе Верховного шамана номады. Правитель ничего не имел против
