Шрифт:
Закладка:
«Почему?! Ну почему ты ушел, папа?!» – ни простить, ни понять отца я не могла долгие годы, изводя себя мыслями о собственной вине, о том, что родители из-за меня расстались. И даже правда о нем, которая открылась мне здесь, не спасала и не утешала. А в сердце поселился новый страх: а что будет, если мы встретимся в этом мире?
А картинка тем временем, как в киноленте, менялась и менялась. Я взрослела, папка был рядом. Первое падение с велика и разбитые коленки, первая любовь, первый мальчик, первое расставание… И со всеми этими чисто девчачьими проблемами я бежала к отцу. Только он мог правильно подуть на мои коленки, намазывая их зеленкой. Только он умел подобрать верные слова, вытирая слезы разбитой любви с мои щек. Только отец, сильный, надежный, лучший мужчина в мире мог утешить правильными словами, когда в мои шестнадцать жизнь закончилась расставанием с первым парнем. И только отец должен был вложить мою руку в белой пене кружев в ладонь моего супруга, отдавая меня замуж.
Всего этого не было в моей жизни. Но сейчас кадры возможного будущего проносились передом мной шедевром фестивального кино, я едва успевала понимать и осознавать, то, что видела.
«Подставлю ладони, их болью своей наполни. Наполни печалью, страхом гулкой темноты-ы. И ты не узнаешь, как небо в огне сгорает, И жизнь разбивает все надежды и мечты-ы-ы…» Голос Снежки музыкальным фоном то слабее, то сильнее сопровождал мое сновидение. Слезы сильней текли по моим щекам, и в невольном порыве я сделала шаг вперед. Еще и еще!
И вот стою я на краю собственной сказки, что распахнула мне объятья, и не могу переступить грань в невозможное. Ноги пудовые, не поднимаются. Кто-то держит меня на краю, не давая нырнуть с головой в тот чудесный, ошеломляюще правильный и прекрасный мир другой, такой важной и нужной для меня, реальности.
С трудом поворачиваю голову, пытаясь разглядеть, кто или что вцепилось в меня мертвой хваткой и не отпускает. И вздрагиваю. По ту стону осколка стоит Снежка. Но уже – правильная Снежка: моя, земная. Глаза ее не светятся диким зеленым светом, одежда на ней агафьина, и волосы рыжие, как осенняя листва, без кровавого оттенка, как у первой Снежи из зеркала. Кулаками подруга колотила по стеклу, пытаясь его расколошматить, и что-то орала.
Я улыбнулась, представив на мгновенье, ЧТО она может мне орать. Махнула ей рукой, давай понять, что все в порядке, и я всего лишь ненадолго загляну в еще одно параллельное измерение и быстренько вернусь, потому как в этом радужном мире мне жизненно необходимо пробудить её ото сна разбудить. Повернулась, влекомая диким желанием шагнуть в разлом новой вероятности. И вздрогнула.
В том, таком правильном и желанном мире, я-девочка безмятежно спала, а кроватку обвивали кольца огромной змеи. Чешуя рептилии отливала зеленью и бронзой, ее голова медленно склонялась к ребенку, прокладывая себе путь раздвоенным языком. Миг и змея прикоснулась к губам малышки. Вскрикнув, я отпрянула, успев заметить, как тварь словно сглатывала что-то с губ девочки. В мгновение ока среагировав на вскрик, чудовище развернуло треугольную голову в мою сторону и метнулось ко мне неожиданно резко и мощно. Я отпрянула от разорванных граней и успела уловить, как змеюка слизнула тонкую серебряную ниточку с губ спящей девочки.
Я не успела ни осознать, ни понять увиденное. Сзади меня раздался звон разбитого стекла. И в тишину межмирья ворвался грохот тяжелой музыки и мощный голос Кипелова: «Во сне хитрый демон может пройти сквозь стены. Дыхание спящих он умеет похищать. Боятся не надо, душа моя будет рядом. Твои сновидения до рассвета охранять. Засыпай …»
Музыка впивалась в мои обнаженные нервы, глаза я не могла отвести от распахнутой в ярости пасти змеи. Раскрытое передо мной окно в другую реальность быстро-быстро затягивало искристым льдом. Ледяное дыхание вырвавшегося потустороннего ветра острыми снежинками искололо мое лицо перед тем, как дверь в мою личную сказку захлопнулась.
Осколки разбитого Снежкой зеркала впились в мою спину и, вздрогнув-вскрикнув от боли, я проснулась.
* * *
Я проснулась в оглушительной тишине, испуганная и растерянная. В первый момент я даже не поняла, где нахожусь. И это перепугало меня окончательно. Неужели осколки из сна могли попасть в реальность?! Я резко дернулась вперед и осознала, что просто-напросто отросток корня впился в мою поясницу, вызывая неприятные ассоциации. Облегченно вздохнула и уже нормальным взглядом попыталась оглядеться в темноте.
Костер по-прежнему горел, время от времени выпуская в ночное небо всполохи искорок, похожих на моих рукотворных светлячков. Возле него спал Фелино. Зерга я не наблюдала. Поднялась, потирая спину. Подергала ручками-ножками, разгоняя сон и кровь. Оглянулась в поисках своего рюкзака. Так и не вспомнив, где я его приткнула, обнаружила, что маленький котелок с водой для чая стоит близко к кострищу. Осторожно потрогала железный бок и удовлетворено кивнула сама себе. Можно было попить если не чаю, то горяченькой водички точно.
Опустилась на колени в поисках кружки. Спустя минуту неудачных поисков сообразила, что могу «включить» кошачье зрение. Что я и проделала, мгновенно отыскав и кружку со своим недопитым чаем, и собственный рюкзак с сухпайком, и … Зерга. Непонятно как и неизвестно откуда возникшего напротив меня. Вздрогнув, пролила кипяток на руку, раздраженно зашипела.
– Какого… подкрадываешься!
– Почему не спишь? – услышала в ответ.
– Не спится, – буркнула зло, поставила кружку на траву, лизнула обожженное место. – Сам почему не спишь?
– Сон охраняю, – усмехнулся Зерг, аккуратно пошевелив угольки.
– Плохо охраняешь, – съязвила я.
Некоторое время мы молча наблюдали, как огненные светлячки потянулись вверх, к звездам. Я старательно делала вид, что не замечаю невысказанного вопроса. «Вот упрямый! Мог бы и спросить, почему из него плохой хранитель снов!!»
Вздохнув, я подтянула поближе к огню одеяло и умастилась, по-турецки скрестив ноги. Обхватила кружку руками, согреваясь ее теплом, и поинтересовалась:
– В вашем мире бывают вещие сны или что-нибудь в этом роде? Помнится, ты рассказывал, что местные Жрицы Ночи управляют видениями. Возможно, что сны – это и не сны вовсе, а реальность?
Зерг задумчиво нахмурился, пристально вглядываясь мне в лицо. Я честно смотрела на него в ответ кошачьими глазюками, ожидая ответа.
– Рассказывай, что снилось.
«Н-да, не пробиваемый. Интересно, здесь все мужчины такие… ммм… мужчинистые. Или это только мне повезло нарваться на молчаливого и хладнокровного?»
– Что именно тебя интересует? – уточнил Зерг, по-прежнему разглядывая моё лицо.
И вот тут куснула меня муха цеце, а проще говоря, проснулась и полезла из меня наружу капризная принцесска, желающая вывести Зерга из себя. Но, глотнув чаю, я решительно запихнула прЫнцессу обратно в глубокое подземелье и принялась по возможности точно описывать свой сон.
Мужчина слушал, не перебивая, периодически подбрасывая веточки в костёр. Я старалась, кончено, не эмоционировать и говорить тихо, но Фелино все-таки проснулся. Надо отдать парню должное, он не стал встревать в мой монолог, молча пересел к огню, вылил остатки чая себе в кружку и, прихлёбывая, дослушивал рассказ.
Закончив, я махом допила остывший чай, и вопросительно уставилась на Зерга.
– Нет, это не вещий сон, – покачал головой Северный Дикий. – Скорее, это Жрица Ночи напустила иллюзии. Если бы не твоя подруга… Однако, странная у вас связь. Никогда не слышал, чтобы человек в таком состоянии мог оказаться в чужом сне да еще и спасти кого-либо.
Зерг поднялся на ноги, сделав пару шагов туда-сюда и повернулся ко мне.
– Хотя, если честно, я вообще не слыхал, чтобы кто-либо, будучи уведенным За-Грани, умел проникать в сны
