Шрифт:
Закладка:
Я осталась одна. В наступившей тишине громко колотилось мое перепуганное сердце, хрипло вырывался из пересохших губ воздух. А в голове билась назойливой мухой единственная мысль: «Снежа! Ну, ты и дура!»
Примерно через полчаса после ухода Егора я отлипла от стенки и поднялась с кровати. В комнате без окон и с ведущей в никуда дверью ничего не изменилось. Медленно, простукивая каменную кладку костяшками пальцев, обошла пространство по периметру. Иллюзия иллюзией, но ведь должна же она на чем-то основываться! Не могу же я находиться в пустом пространстве, заключённая в сферу из комнаты и бесконечного коридора?! Или могу?
Ещё через час дверь бесшумно отворилась и на пороге молчаливым призраком возник жрец в сером балахоне. В руках существо, (а назвать его человеком язык не поворачивался: плоские ноздри, вертикальные зрачки, чешуйки на скулах) держало поднос, уставленный мисками. В центре высился запотевший кувшин. Незваный гость молча прошел к столику возле камина, водрузил на него еду, отвесил мне полупоклон, сложив ладони перед грудью лодочкой, и собрался удалиться.
Я, как приклеенная, последовала за ним. Откуда-то ведь он пришел в эту навязанную мне комнату-иллюзию. Служитель остановился возле дверного проема и снова склонился в полупоклоне, стоя спиной к выходу. Я замерла в шаге от него и не собиралась отступать, в упор глядя в его змеиные глаза, боясь упустить малейшее движение или жест. Он подождал, склонив голову к правому плечу и равнодушно глядя сквозь меня, словно прислушивался к чему-то.
Дверь позади него снова бесшумно распахнулась, жрец сделал стремительный шаг назад и будто выпал в коридор. В один прыжок я очутилась возле мгновенно захлопнувшегося выхода из темницы, дернула за ручку, потянула и очутилась в коридоре. Снаружи никого не оказалось. И снова бег по кругу. И снова только тишина и шум моего дыхания. И снова через какое-то время чертов вход в темницу и больше ничего. Я, чертыхнувшись, долбанула по дереву ногой со всей дури, поморщилась от боли и, прихрамывая, вошла в благоустроенную личную камеру.
– Прекрасно, – буркнула вслух. – Пожрать принесли, а про остальное не подумали! – намеренно грубо продолжила вслух. – Девочки, даже блин, принцессы и драконы, если на то пошло, ещё любят умываться и в туалет ходить! И желательно не в трусы и не в уголок!
Послушала тишину и раздражённо плюхнулась в кресло возле стола. Мясо, салат, хлеб, даже масло и варенье предстали перед моим взором, и я вдруг поняла, что голодна. В кувшине оказался густой напиток темного цвета без запаха. Хмыкнув, решила не рисковать. А вот интересно, сколько человек может продержаться без воды? А дракон? Видимо, мне предстоит это в скором времени выяснить.
Отрезала кусок мяса и ломоть хлеба, сварганила бутер, помечтала о кофе, куснула. Оказалось, вкусно. Мясо напоминало запечённую говядину, хлеб походил на бородинский. Забралась с ногами в кресло, принялась жевать, разглядывая огонь, и размышлять.
Сменить ипостась мешали ошейник и кандалы из непонятного черного металла, похожего на непробиваемое стекло. Пробовала стукнуть по камню – безрезультатно. Без драконьей сути я оказалось просто барышней слегка за сорок без особых магических даров. Но если подумать логически… Я в мире иллюзий… И? Черт, как трудно думать, когда не знаешь и половины возможностей золотого дракона!
Раздражённо стукнула ладонью о подлокотник, выскочила из кресла… Должно же быть какое-то решение! Злость не давала мыслить трезво, я измеряла шагами комнату в двенадцать квадратных метров и пыталась вспомнить все, что когда-либо читала в книгах о драконах вообще, и о золотых в частности. Память вытащила наружу только золотого красавца из «Ведьмака» и разномастных дракончиков из четвертых героев.
«Интересно, – мелькнула мысль, – а вдруг автор «Ведьмака» побывал в чужом мире и знает об эти существах не из собственных фантазий, а взаправду? Попала же я как-то в этот Мир! И вдруг в земном фэнтези многое правда? И надо только вспомнить, что и как, и я смогу вырваться на свободу!»
Я остановилась посреди комнаты, задумалась, взъерошила рыжую гриву, прихватила со стола нечто, похожее на яблоко, и завалилась на кровать в попытках вспомнить главу про Борха Три Галки – золотого дракона в образе мужчины, что путешествовал в сопровождении зерриканок по ведьмаковскому миру.
Незаметно для себя, я вырубилась, едва дожевав местное яблоко. Я лежала, окутанная серым, густым и вязким туманом, скованная по рукам и ногам, без признаков дыхания без мыслей и чувств. Мне было ни хорошо, ни плохо. Было бесконечно все равно. Как в сказке про Варвару Красу Длинную Косу: что воля, что неволя – все одно. Клубы без цвета, звука и запаха сжимали мое тело все сильнее и плотнее. Осталось только расслабиться и я сама стану туманом: густым, плотным, убивающим все живое вокруг себя, чтобы самому стать живым.
«Живым быть хорошо», – слабо затрепыхалось что-то глубоко внутри меня. Но пустота и тонкий хлесткий звон холодного равнодушия плотно поселились в моей голове, поглощая остатки чувств, мыслей и желаний.
Памяти не осталось. Я не знала, кто я и где. Почему нахожусь тумане. Почему не могу пошевелиться. Почему… Да, собственно, какая разница, почему? Неожиданно серые щупальца раздраженно зашипели и отпрянули от моего тела. Что-то горячее впилось в руки, заставляя раскрыть плотно и давно закрытые глаза, чтобы отбрить взглядом наглеца, посмевшего нарушить мой покой. Говорить не хотелось, шевелиться не стоило. Но невесть откуда взявшийся раздражитель нарушал гармонию моей нирваны и с этим надо было что-то срочно делать.
С трудом сфокусировав взгляд на мутном полупрозрачном пятне, я нахмурилась, пытаясь понять, кто или что это. Жар от прикосновений огненными ниточками поднимался все выше по рукам, обжигая нервные окончания мозга и зрительных нервов. Серая пелена льда расступилась, поддавшись жарким ручейкам, и я увидела женское лицо. Спустя мгновение, я узнала его.
Это Наташка схватила меня горячими руками и держала, пытаясь вырвать из объятий тумана. Крепко сжимала пальцы, обхватывая мои запястья в районе браслетов из серии «антимаг» или «антидракон», тянула меня к себе и, сочувственно глядя в глаза, что-то шептала. Слов не было слышно, но от дыхания туман дергался и извивался, будто уж на сковородке.
Горячие потоки от ее рук дотянулись до разума, и я вдруг вспомнила, что Наташки больше нет. Она погибла в неравной схватке с балахонистой тварью, убившей и меня в Храме какого-то местного божка. Недоуменно нахмурясь, я пыталась понять, чего хочет от меня мертвая и не погребенная подруга? Зовёт за собой в мир иной? Не может уйти, остались незаконченные дела? Мне что-то нужно сделать для ее успокоения? Или пришла попрощаться, чтобы раствориться в вечности окончательно и бесповоротно? Оставив меня здесь, в сладком дурмане густого тумана. Губы подруги искорежило отчаянье, туман испуганно шарахнулся от Наташкиного яростного лица, меня тряхнуло и обожгло. На секунду ощутив себя живой и прежней, я закричала: «Что, Наташ, что?» – и проснулась.
Запястья болели, будто за них взаправду тянули. И тянули очень сильно. Подтянула рукава рубахи и с удивлением обнаружила отпечатки пальцев вокруг браслетов, которые не давали мне сменить ипостась и устроить в отдельно взятой магической иллюзии полный армагедец. Настороженно прикоснулась к красным отметинам, подозревая очередной иллюзорный подвох. Но нет, покрасневшие вмятины никуда не исчезли.
Сердце замерло, словно захлебнувшись пустой надеждой, чтобы через секунду забиться с утроенной силой. Кто, если не Наташка мог тянуть меня с такой силой из… Откуда? А если Егор не просто так оговорился, чтобы убедить меня помогать, и Натка жива, а вместе с ней живы и ребята? «Черт с ними, с малознакомыми чужаками! – мелькнула подленькая мыслишка. – Главное, что Наташка не умерла в храме!»
Я зябко передернула плечами, отгоняя гниль черных мыслей от возникшей надежды. «Что же делать? Если это Ната, и она пытается меня отсюда
