– Эмма! – прокричала миссис Бхатиа. – Как ты нас напугала! Мы думали, что ты потерялась!

– Я не потерялась, я всё время была здесь, – возразила Эмма. – Смотрите! Честер отдал мне мой карандаш!

– Отдал?! – ахнула миссис Бхатиа. – Как это?

– Он подкатил его под сеткой. Наверное, он понял, что это мой любимый карандаш с фиолетовым ластиком.

Миссис Бхатиа не могла поверить своим ушам – но вот он, карандаш, в руке у Эммы!

– Хорошо, ребята. На сегодня развлечений достаточно, пора возвращаться в школу. – Она ещё раз пересчитала детей и, убедившись, что все на месте, заставила Иззи пообещать, что та не отпустит руку Эммы, пока они не окажутся в школьном автобусе.

– Ты подружилась с обезьяной, – дразнила Иззи Эмму, пока они шли к выходу.

– С оран-гу-таном, – сказала Эмма и повторила: – С орангутаном. Орангутаны – отличные друзья.

– Но твой друг – это я, – сказала Иззи. – Твоя лучшая подруга.

– Из-за тебя я потеряла карандаш, а Честер вернул мне его. Может быть, он лучший друг, чем ты.

В глазах у Иззи заблестели слёзы, и она остановилась:

– Ты больше не хочешь быть моей подругой?

– Хочу, конечно! – воскликнула Эмма и крепко обняла Иззи: ведь она не собиралась обидеть её и заставить плакать. – Я знаю, что ты нечаянно. Мы друзья навсегда. Навсегда-навсегда. На всю жизнь, до самой луны и обратно. – Это было самое большее, что Эмма тогда могла себе вообразить.

– Ладно, – всхлипнула Иззи.

Крепко держась за руки, они молча пошли к автобусу и о поездке в зоопарк больше не сказали друг другу ни слова. Но потом несколько лет Иззи поддразнивала Эмму её «знакомством с орангутаном» и тем, как Эмма из-за своего любопытства едва не потерялась в зоопарке.

– Классическая Эмма! – дразнила её Иззи.

Эмма вынула фото из альбома и, отсканировав его, начала писать новый пост:

Иногда картинки говорят громче слов. Я могла бы говорить и говорить, писать и писать – и всё-таки у меня не получилось бы донести свои мысли. Поэтому вот фото, которое, как я надеюсь, объясняет всё, что я чувствую и всегда буду чувствовать.

Когда Эмма вошла в школу в понедельник, она уже особенно ни на что не надеялась. Последний пост, который она написала для Иззи и Хэрриет, не сработал – возможно, не сработает и этот. Но в обеденный перерыв она увидела, как её подруги подходят к её столу со своими подносами.

– Где ты нашла это фото? – осторожно спросила её Иззи.

Эмма сглотнула. Значит, подруги снова с ней разговаривают?

– В одном из маминых альбомов, – ответила Эмма.

– У меня на этом фото нет переднего зуба, – заявила Хэрриет.

Эмма сжалась. Неужели Хэрриет сейчас начнёт выговаривать ей за то, что она разместила в своём блоге её ужасное фото?

Вместо этого Хэрриет рассмеялась:

– Боже мой, это был мой первый выпавший молочный зуб. Я проглотила его накануне, когда твоя мама угощала нас её ореховыми брауни. Помнишь? Она так огорчилась, что дала мне двадцать долларов и сказала, что их мне просила передать зубная фея.

– Надо же, – нервно усмехнулась Эмма. – Мне зубная фея дала всего один доллар за мой первый зуб.

– Но ты же его не проглотила, – возразила Хэрриет. – Он выпал, когда ты откусила карамельное яблоко на Хэллоуин.

– Точно, – кивнула Эмма, чувствуя, что напряжение между ними всё ещё висит в воздухе. – Значит, вам понравился мой пост? – она смотрела на Иззи, пытаясь прочесть ответ на её лице.

– Смотри. – Иззи протянула ей листок бумаги, и Эмма развернула его. Это был листок из её старого блокнота, и на нём корявыми детскими буквами было написано «НАФСЕГДА ДО САМАЙ ЛУНЫ И АБРАТНО».

– У тебя с правописанием были постоянные проблемы, – сказала Иззи со смешком, – но писать ты умела всегда. Ты дала это мне на обратном пути в школу, когда мы ехали в автобусе из зоопарка.

– И ты всё это время хранила её?! – удивилась Эмма.

– В шкатулке, которая закрывается на ключик, – пожала плечами Иззи. – В той, где я храню вещи, которые много для меня значат.

Хэрриет кивнула:

– У неё там есть любовное письмо от Бена.

Иззи взглянула на неё:

– Ну да, наверное, нужно время от времени всё пересматривать и что-то выбрасывать – но не это. Это мне по-прежнему дорого.

– Правда? – в голосе Эммы звучала надежда.

– Может быть, мы были слишком резкими… – продолжила Иззи, – может, мы чуть-чуть переборщили.

«Чуть-чуть»?! Да последние несколько дней были для неё просто пыткой. Эмма сделала глубокий вдох и вспомнила, что она иногда и сама реагирует слишком резко.

– Я не должна была поворачиваться спиной к вашим проблемам, девчонки, даже если я дала обещание миссис Бейтс. Ваша дружба значит для меня больше, чем любой конгресс учащихся.

– Элтон сказал, что ты едешь, – заметила Хэрриет. – И что вы с Джексом работаете вместе.

Эмма покраснела:

– Да, это так. И мне очень хотелось всё вам рассказать! Мне совсем не с кем было об этом поговорить!

– Ну давай, – сказала Иззи. – Мы слушаем.

– Нам дали тему, нужны ли уроки физкультуры в средней школе. Поначалу мне совсем не нравилось, что мы должны защищать физкультуру, но мы с Джексом исследуем этот вопрос, и он просто мастерски находит факты. А я всё записываю, чтобы мы могли поспорить.

– Так вы спорите друг с другом? – удивилась Хэрриет. – Разве это нормально, если хочешь, чтобы он стал твоим бойфрендом? Мне вот ужасно не нравится, когда у нас с Марти возникают разногласия. Например, на прошлой неделе он сказал, что считает «Чёрную пантеру» лучшим фильмом про супергероев, а я сказала, что, конечно же, нет и что лучший фильм – это «Чудо-женщина».

– А потом вы поцеловались и помирились? – поддразнила её Иззи.

Хэрриет покраснела:

– Нет, но он пригласил меня к себе посмотреть «Стражей Галактики», и я его простила.

– Мы с Джексом не спорим, – успокоила подругу Эмма. – Мы ищем аргументы, чтобы вместе участвовать в дебатах на конгрессе. Джекс сказал, что мы команда мечты.

Иззи вскинула бровь:

– Звучит многообещающе!

Всё оставшееся время перерыва они болтали и хихикали как обычно, как будто между ними никогда не пробегала кошка. Эмма чувствовала, что с её плеч свалился тяжелейший груз. Три подруги снова были вместе!

– Мне так этого не хватало. Мне так не хватало вас, – внезапно призналась она.

– Мне тоже! – сказала Хэрриет, обнимая подругу. – Наша жизнь без Эммы какая-то не такая.