функцию парапета, была использована уникальная техника «тренкадис», мастером которой был помощник мэтра Жозеп Мария Жужоль. Материалом для мозаики послужили кусочки разбитых изразцов, глазурованных плиток, майолики, даже битая посуда из фарфоровых домашних сервизов архитекторов, рабочих и самого Гуэля.

Что же касается собственно жилых домов, то здесь дела обстояли гораздо хуже, участки не пользовались спросом, поскольку для тех, кому хотелось бы здесь поселиться, цена была недоступна, а для состоятельных людей барселонский город-сад оказался неудобен, далеко от центра, да еще на холме с крутым подъемом. В общем, было куплено три участка и построено три дома: первый, служивший образцом для возможных покупателей, выкупил сам Гуэль, второй участок купил Гауди, и в этом доме сейчас открыт музей великого архитектора. Наконец, третий дом был сооружен по заказу барселонского преуспевающего адвоката Мартина Триас-и-Доменека, которому идея парка очень понравилась. Его дом также сохранился, им владеют потомки Мартина.

В результате после смерти графа Гуэля его наследники решили продать несостоявшийся город-сад городским властям с тем, чтобы открыть здесь муниципальный парк, доступный для всех. Так Барселона, а позже и весь мир, получили вместо элитарного закрытого поселка общедоступный уникальный шедевр мировой парковой архитектуры, которым можно полюбоваться самим горожанам и всем гостям города. Не было бы счастья…

Антонио Гауди

Парк Гуэль. 1900–1914

И все же возникает вопрос, почему же провалился такой, казалось бы, привлекательный проект города-сада? Это была благая, но для первой половины XX века утопическая концепция. Даже на родине идеи – в Англии – в первые десятилетия возникли всего два подобных города-сада – Лэчворт и Велвин, да и то их заселение шло очень медленно. Отчего же люди не желали переезжать из дымного и тесного Лондона в тихие, чистые, удобные новые городки? Все банально, у них просто не было на это средств, город-сад предназначался для рабочих и служащих, чтобы улучшить их жилищные условия, но у этих слоев населения была низкая платежеспособность. Те же, кто мог позволить себе поселиться в подобном месте, попросту не нуждались в этом, они либо жили в центральных респектабельных районах Лондона, либо имели отдельные загородные особняки.

Брённбю Гарден. Город-сад. Дания

Но полностью от этой концепции урбанисты не отказывались, после мировых войн во второй половине века она претерпела изменения и получила новые импульсы для развития. Сейчас тенденция оттока населения из крупных городов в пригороды, в города-спутники, в поселки городского типа, в экопоселения значительно возросла. Общение с природой стало одним из главных критериев высокого качества жизни. Примером современных модификаций старой идеи города-сада стали такие города-спутники мегаполисов, как подмосковный Зеленоград или удивительный «кольцевой» пригород Копенгагена Брённбю Гарден. В последние десятилетия особое развитие получили наукограды, сформированные вокруг крупных лабораторий, институтов, атомных станций – Королев или Обнинск в России, Стэнфорд или Кремниевая долина в США. В архитектурном отношении они построены по принципу обособленного небольшого поселения, с малоэтажной застройкой и большим количеством зелени, зачастую прямо в лесу или в горах, являясь наследниками теории города-сада.

Так что, наши герои оказались не такими уж утопистами и мечтателями, просто они опередили свое время почти на сто лет.

Глава 9

Тщеславие министра и зависть короля. История об архитектурном трио

Луи Лево. Дворец в Во-ле-Виконт. 1661

Кульминация этой истории пришлась на ясный солнечный день 17 августа 1661 года, когда суперинтендант финансов Французского королевства Николя Фуке устроил в своем поместье великолепный прием в честь молодого монарха Людовика XIV, прибывшего на новоселье к своему министру в его только что отстроенный роскошный замок Во-ле-Виконт. Хозяин усадьбы очень волновался, ему хотелось, чтобы визит короля прошел без единой шероховатости, поскольку для Фуке пышная презентация своих владений Людовику служила подтверждением его могущества и власти.

И праздник удался на славу, здесь были и изысканные обеды, и премьера новой пьесы Мольера, и демонстрации новых апартаментов, и прогулки по затейливым парковым аллеям, и выступление остроумного поэта Лафонтена, и блистательные фейерверки. Расставаясь с королем глубоким вечером, хозяин был на вершине счастья. А король, садясь в карету, произнес загадочную фразу: «Господин Фуке, ждите от меня известий…» Но министр не заподозрил никакой угрозы, его обычная проницательность опытного политического игрока на этот раз дала сбой, возможно потому, что сбылась его главная мечта, для которой он, собственно, и делал такую головокружительную карьеру. Он построил дворец своей мечты, возвел свой идеальный замок! И Николя позволил себе немного беспечно понежиться в лучах славы и успеха. Как выяснилось, напрасно, участь его была уже предрешена, этот август стал последним счастливым месяцем в его жизни. 5 сентября за Николя Фуке приедет капитан д’Артаньян, чтобы арестовать всесильного суперинтенданта и препроводить его в крепость. Как впоследствии об этой драме написал Вольтер: «17 августа в шесть вечера Фуке был королем Франции, в два часа ночи он был никем».

Падение министра было тем неожиданней, что до сего дня его восхождение на политический Олимп было поступательным и результативным, он не знал никаких осечек или провалов. Происхождение из семьи крупного чиновника, прекрасное юридическое образование, щедрые природные способности и дарования позволили Николя достаточно быстро занять серьезные посты в судебных ведомствах столицы. Затем ему помогла удачная женитьба на невесте с положением и приданым, которое, кстати, пригодилось для покупки поместья Во-ле-Виконт.

Андре Ленотр

Парк в Во-ле-Виконт

Но главной движущей силой карьеры Фуке стало его удивительное умение точно занять нужную позицию в той сложной обстановке, которую создала Фронда и ее последствия. После различных конфликтов, смены властей или заговоров он всегда оказывался на стороне победителя, приобретая каждый раз все более влиятельного покровителя. Наконец, его патроном стал сам кардинал Мазарини, который и назначил его в 1653 году управлять королевскими финансами. Получив столь высокую должность, наш герой столкнулся с пустой казной и колоссальной коррупцией, покровительствовал которой сам глава правительства. Фуке стал человеком системы и с упоением включился в плетение сложнейших финансовых афер. Через несколько лет он был богат настолько, что смог купить себе целый остров и завести собственный небольшой флот.