в северной гордости. Возможно, если бы Окамото был только в компании своих людей, он хотя бы задумался о предложении дождаться подмоги, но уж больно не хотелось ему давать слабину пред гостями с юга.

Да и прочим воинам не терпелось отомстить. Тем более, что жажду крови их подогревала обещанная награда, так что все вместе они покинули спаленную деревню и отправились выслеживать дикарей. Минул полдень, небо закрыли серые тучи, ветер стал куда злее, шепча что-то на своем языке, а на землю опустился туман, когда следы вдруг оборвались, словно их и не было. Странное дело. Кума и еще несколько следопытов осмотрели все вокруг — но напавшие точно испарились или обернулись птицами и улетели прочь.

— Говорил же — черное колдовство, — скривился тот самый воин, что предлагал сжечь трупы селян. — Ой не к добру все это, не к добру, помяните мое слово…

— Заткнись, Мэдоко, иначе поминать уже тебя придется, — грубо оборвал его Окамото; мужчина мигом прекратил причитать и закрыл рот, клацнув зубами. — Разделимся. Но далеко не разбредаться — заплутать в таком мареве раз плюнуть. Если вдруг что — кричите, да так, словно вас волк за задницу укусил.

Окамото в компании Кенджи, Кумы и еще нескольких воинов продолжили двигаться на запад, остальные же, включая Белого Лиса и Ясу, двинулись на север. Кенджи же тем временем размышлял, мог ли учинить ту жуткую бойню Жнец. С одной стороны — подобная жестокость вполне в его стиле. С другой — вряд ли бы он стал терять время только ради того, чтобы перебить кучу незнакомых людей. Последний наследник Дома Шипов, конечно же, не раздумывая лишит жизни любого, кто встанет у него на пути, однако движет им скорее ледяная расчетливость, нежели бушующая ярость. Хотя… Кто знает — вдруг это был какой-нибудь очередной мерзкий ритуал.

Спустя какое-то время Кума громко шикнул и поднял ладонь. Кенджи прислушался — однако не услышал ничего, кроме отдаленных птичьих выкриков. Но все же не доверять опытному следопыту причин не было. Чуть выждав, с напряжением вслушиваясь в тишину, Кума спешился, привязал коня за поводья к ближайшему дереву и снял с плеча лук.

— Дальше кто-то есть, — еле слышно произнес он. — Лучше идти пешком, чтобы случайно себя не выдать.

Все прочие последовали примеру Кумы и вскоре крались следом за ним, внимательно озираясь по сторонам. Наконец впереди действительно послышались чьи-то голоса, громкая ругань и хриплый смех. Подойдя поближе, Кенджи спрятался за толстым деревом и осторожно выглянул из-за ствола: пред глазами его предстала большая вытоптанная поляна, находящаяся пред входом в пещеру. На площадке было с десяток людей и, судя по доносящимся изнутри грота голосам, еще трое-четверо скрывались внутри.

Видимо, то и были печально знаменитые Саблезубые. Спины и плечи их покрывали шкуры, торсы защищали доспехи из кожи и кости, оные же торчали в носах, ушах и губах словно украшения — Кенджи искренне понадеялся, что варвары используют не человечьи останки, а звериные, но учитывая рассказы его спутников, не мог быть в том уверен — ноги же были одеты плотные штаны, засученные в высокие сапоги, обитые мехом. Вооружены дикари были кто как: некоторые могли похвастаться лишь копьями и небольшими круглыми щитами, кривыми кинжалами или же дубинками с осколками камней, другие же щеголяли пистолетами и мушкетами.

Похоже, не так давно между Саблезубами разгорелась свара. Один из них, склонившись над покойным соплеменником с проломленным черепом, безрезультатно пытался вырезать у почившего зубы костяным ножом, пока другие с интересом наблюдали за развернувшейся пред их глазами картиной. Один из варваров, сидевший на плоском валуне и покусывающий собственные ногти, что-то произнес на незнакомом Кенджи языке. Остальные рассмеялись. Другой дикарь — верзила со шрамом через все лицо, что делил его почти пополам — усмехнулся и тоже заговорил.

— О чем они там трындят? — свистящим шепотом произнес один из воинов подле Кенджи, обращаясь к Куме.

— Первый сказал, что зубы убитого столь же упрямы, как и их хозяин, — тихо ответил он. — Второй заявил, что совсем скоро у них будет столько костей, что они смогут соорудить из них настоящую крепость. Кости врагов для Саблезубых — что-то вроде мерила гордости. Чем больше их добыл воин, тем более он уважаем среди других. Высшей доблестью считается добыть череп вожака вражеского племени или шамана.

— Больные ублюдки, — сквозь зубы процедил Окамото и покрепче перехватил рукоять топора. — Послушай, южанин, тебе рисковать шеей вовсе не обязательно. Все же одно дело — пьяная драка на празднике, и совсем другое — настоящая битва.

— Не вижу особой разницы, — хмыкнул Кенджи, собирая воедино всю свою Волю. После тренировок с Рю для концентрации Кенджи больше не требовалось уходить в себя и он делал это почти что неосознанно. — Да и второе для меня куда привычней. Быть может, прежде чем напасть, подадим сигнал остальным? Кто знает, сколько еще дикарей ходят поблизости. Они вполне могут ударить нам в спину.

Окамото заметно призадумался. Вот только ответить он так и не успел, так как решение было принято за него. Где-то в отдалении раздался громкий вопль, а следом грохнул выстрел. Варвары вскочили на ноги, похватав оружие, и все как один в безмолвном вопросе уставились на здоровяка со шрамом, который, похоже, был среди них за главного. Он что-то коротко бросил и развернулся было в сторону шума, для того, чтобы помочь соплеменникам, вступившим в бой со второй половиной отряда Окамото, когда тот взревел раненым медведем:

— Режь!

Его воинам не пришлось повторять дважды и через несколько мгновений воздух над поляной наполнил лязг стали и воинственные вопли. Кума оказался не только умелым следопытом, но и отличным лучником. Еще до того, как его соратники вступили в схватку с дикарями, он успел пустить в полет три стрелы, каждая из которых отправила на тот свет одного варвара с пистолетом или ружьем. Грамотный выбор целей. Однако оставшиеся на ногах Саблезубые все же успели выстрелить. Завоняло дымом, несколько воинов замертво рухнули лицами в снег. Побросав ставшими бесполезными железяками оружие, дикари выхватили длинные костяные ножи и завязалась яростная рукопашная.

Пускай снаряжение Саблезубых было не ровня мечам и доспехам воинов Окамото, выполненным из отменной стали, однако варвары компенсировали это поистине звериным напором и полным безразличием