Покинув спальню, Тэмо, держась за стену, последовал по коридору, подошел к высоченной двери и попытался достать до ручки. Увы, пальцы его хватали лишь воздух. Тэмо уже было сморщил лоб и надул губы — как вспомнил о деревянном мече, что валялся возле его кровати и лицо его разгладилось. Однако не успел он сделать и шаг, как дверь пред ним раскрылась — и Тэмо подхватили сильные руки. Он радостно загукал, прижимаясь к мужчине с колючими щеками, который еще не так давно подбрасывал хохочущего Тэма высоко в воздух. Через миг к ним подошла женщина, от которой пахло чем-то приятным.

— Он что, сам вылез из кроватки? — спросила она, с улыбкой глядя на Тэмо, который, невероятно довольный всеобщим вниманием, в ответ тоже широко улыбнулся и залопотал еще громче.

— Сразу видно — сын синоби, — серьезно произнес мужчина, переглянулся с женщиной и оба они рассмеялись.

Тэмо не очень понимал причину веселья, да и смысл слов мог разобрать с трудом, но и мужчина, и женщина, явно были счастливы, а значит — счастлив был и сам Тэмо.

— Пойдем, поспим еще немного, — произнес мужчина и вместе с женщиной направился в комнату Тэмо. — До рассвета еще далеко, и даже маленькому синоби нужен сон.

Тэмо опустили в его кроватку и какое-то время мужчина с женщиной стояли над колыбелью, разговаривая с Тэмо и перебирая развешанные над кроваткой игрушки. Когда за ними захлопнулась дверь, Тэмо кинул взгляд в раскрытое окно, а потом взглянул на небольшую деревянную птичку, висящую на веревке. В отличие от той, настоящей, она шевелилась лишь когда мужчина или женщина трогали ее пальцами. Немного напрягшись, Тэмо взмахнул рукой — и в воздухе появилась легкая дымка, что вскоре превратилась в небольшую птичка, которая принялась порхать меж игрушками. Тэмо же радостно угукал, наблюдая за ее полетом. Потом он широко зевнул и прикрыл глаза, понемногу проваливаясь в глубокий сон, а птица вылетела в окно и превратилась в легкий дымок, что унес поток ветра.

[1] Японский головной убор, который невесты надевали на свадьбу.