В семь часов вечера я уже спускалась по лестнице к железнодорожной кассе на станции Спутник. Сверху отлично проглядывалось все поселение. Деревянные домики, окруженные неказистыми заборами, стояли близко друг от друга. Между двумя рядами домов — что-то типа дороги, но это даже не грунтовка. А асфальта и в помине не было. Да — "деревня, глушь, Саратов".

За жилым массивом шел огромный пустырь, заросший кустарниками и травой. И совсем на отшибе, возле лестницы — "избушка на курьих ножках", называемая кассой. Неужели мне всю ночь сидеть в этом деревянном курятнике вдалеке от людей? Надо поинтересоваться у Светки, есть ли хотя бы тревожная кнопка или что-то в этом духе.

Кстати, Светка уже открыла дверь кассы и стояла на крыльце, улыбаясь. Наверно, издалека увидела мою величественную фигуру.

— Привет, — помахала я, подходя к крыльцу.

— Привет! Что-то ты рано сегодня, обычно опаздываешь, — откликнулась Светка.

Мы вместе прошли в сырое полутемное помещение кассы.

— Как смена прошла? — поинтересовалась я.

— Да все хорошо, только отчет еще не сделала.

Вот и отлично. Я хоть успею тут освоиться, да заодно подсмотреть, как делать этот самый отчет.

— Слушай, Свет, — решилась я, — а у нас ничего нового не появилось для безопасности?

— Какой безопасности? — удивленно захлопала она ресницами.

— Какой — нашей! Вот я одна всю ночь тут буду сидеть…

— И что? В первый раз, что ли?

— А ты сама не боишься?

— А чего тут бояться? — рассмеялась Светка. — Коммутатор вон стоит. Если что, набрала Океанскую, и они милицию вызовут.

Да, представляю. Пока я буду набирать эту Океанскую, пока они позвонят в милицию, да пока та милиция приедет. За это время деревянную избушку спалят, и выскочить не успеешь.

Я поежилась. А ведь в самом деле, долго ли? Бензином побрызгать, спичку кинуть, и адью. Мало ли придурков? Я для себя решила, что зал ожидания никому открывать не буду. И в самое ближайшее время узнаю, нет ли вакансий на других станциях. Я ведь по пути видела другие кассы. Все они каменные, вокруг много людей, много сотрудников железной дороги. А тут…

Странно как-то. Сидит женщина-кассир одна — с деньгами, без телефона, без тревожной кнопки, без «куклы», и никому дела нет до ее безопасности.

— Слушай, Свет, — решила я выяснить другой немаловажный для себя вопрос, — а где лучше покупать порядочную косметику и одежду?

Светка вздрогнула, повернулась и уставилась на меня с недоумением. Да, не ожидала она такого вопроса от Альбины.

— А тебе зачем?

Докатилась же Альбина — такие вопросы ей задают!

— Ну как зачем? — удивилась я в ответ. — У меня же дочь растет. Какой пример для нее, если мать ходит, как лохудра?

Светка для приличия отвернулась, чтобы не показать мне, как ей это смешно.

— Ну так где? — проявила я настойчивость.

Светка тяжело вздохнула. Сама-то она выглядела вполне прилично, и с проблемой — где что достать, — явно знакома не понаслышке.

— Если нужна импортная косметика и одежда, а она самая приличная, то надо ехать на барахолку на Геологическую, — сказала она. — Но там ужасно дорого. Я вот прошлым летом туфли там себе отхватила, так они стоили сто двадцать рублей, а это почти половина моей зарплаты.

— Да, дорого, — согласилась я, — а в центре города в больших магазинах вообще нельзя достать?

— Можно, если блат есть. У моей соседки есть блат в ГУМе, но она сама работает в торговле, ей проще. Она девочкам привезет коробки конфет дефицитные, а они ей — одежду или обувь.

— А простому человеку как быть?

— Ходи почаще по магазинам, может, повезет и что-нибудь выкинут. Если стоит большая очередь, значит, что-то дают. Занимаешь очередь и стоишь часа два. Но дают по одной вещи в руки, чтобы всем хватило.

— И всем хватает?

— Бывает, не хватает, — грустно улыбнулась Светка, — но обычно они сразу говорят, что товар заканчивается, и очередь не занимать.

— Ужас какой!

— Больше всего повезло женам моряков, — Светка мечтательно закатила глаза, — вот у них с этим полный порядок! На Океанской Ирка работает, у нее муж моряк. Простой матрос, представляешь, а она живет — как сыр в масле катается. А уж жены комсостава — так те, вообще! Во-первых, мужа годами дома нет — уже какая экономия. Ирка, пока муж в рейсе, ходит в кассу пароходства и зарплату за него получает.

— Да ты что? — изумилась я. — То есть, зарплату не ему отдают, а жене?

А сама подумала: «Вот бы Вадим в моря ходил, а мне его зарплату выдавали!»

— Да, — подтвердила Светка, — а потом, после рейса, ему отдают остатки, там тоже сумма внушительная. Во-вторых, муж Ирке с каждого рейса привозит чеки.

— Что за чеки?

— Их еще боннами называют. Такая книжечка с купюрами, ее выдают за то, что моряк за границей был. Валюта у нас в стране запрещена, поэтому вместо валюты дают эти чеки. Они выглядят почти так же, как наши рубли, но на них можно покупать вещи в «Альбатросе».

— Что за «Альбатрос»? — живо заинтересовалась я.

— Валютный магазин на Эгершельде. Там, говорят, чего только нет — и продукты, и кофе, и сигареты «Мальборо», и колготки, и вещи, и обувь, и косметика. И все импортное, качественное, модное. О-ой! — Светка опять мечтательно закатила глаза.

— А нельзя у этой Ирки купить хоть немного чеков да сходить в этот «Альбатрос»? — пришла мне в голову замечательная идея.

— Не-а, — в Светкином взгляде застыла безысходность, — тебя туда не пустят без пропуска.

Вот это поворот! Советского человека не пустят в советский магазин без пропуска?

— Магазин же не обычный, — объяснила моя коллега, — Ирке в пароходстве выдавали пропуск, и фотографию ее туда вклеивали, и печать ставили. Так что можешь об этом не мечтать даже.

Но меня в эту минуту охватило дикое упрямство. Как это не мечтать? Муж у меня есть? Есть. Значит, дело за малым — всего лишь уговорить его пойти в