— А как будем связываться — по телефону? — спросил Гуров. — Это дело такое… чреватое.

— Связываться будем по телефону, но не по тому, по которому вы вчера звонили, — отвечал водитель. — У меня другой номер есть, и он вообще не зарегистрирован. Так что, если ваш звонок перехватят, то не поймут, с кем именно вы разговариваете. Вы человек опытный, еще опытней меня, так что вы сумеете так построить разговор, что они не поймут. Да, и я вам с этого момента буду звонить с этого «левого» номера, так что не удивляйтесь. Так пойдет?

— Да, ты все правильно придумал, капитан, — отвечал Гуров. — Значит, я буду ждать звонка от Бронштейна. А пока у нас еще есть пара минут, скажи мне, капитан, что ты сам думаешь о гибели Кашкина? И о нем самом? Что он был за человек?

— Что за человек был Кашкин? — сказал Гуменюк. — Не такой простой вопрос, как кажется. Со стороны Кашкин казался человеком понятным: мужик старого закала, консервативный, со стойкими привычками. Ведь он до сих пор ездит на той же «Волге», на которой ездил еще в советское время.

— Да, я это заметил, — сказал Гуров.

— С интернетом он не дружит, перемен не любит, на отдых ездит в Сочи, как тридцать лет назад… И в то же время есть факты, которые в этот образ заскорузлого старика не укладываются. Например, я узнал, что в Сочи он теперь останавливается не в гостинице, а в собственном доме. Мне показывали фото этого дома — не хилая такая постройка в два этажа, в хорошем месте. Девушки вокруг него водятся, и этим девушкам он делает дорогие подарки. Но и жену Надежду не забывает, бриллиантовые серьги ей подарил. А учеба старшей дочери, Ирины?

— А что не так с учебой дочери? — спросил Гуров. — Надежда Прокофьевна мне сказала, что дочь уехала в Италию, там вышла замуж…

— Не совсем так, — поправил его Гуменюк. — Сначала родители направили ее повышать квалификацию на курсах дизайнеров в Италию. И эту учебу оплатили, как и проживание дочери в Риме. А уже потом она там вышла замуж за небедного человека. Я тут прикинул, и получилось, что Кашкин последние несколько лет расходовал деньги сверх доходов, которые ему могла дать его фабрика. В общем, у меня сложилось впечатление, что этот человек жил двойной жизнью. На первый взгляд он был обычный директор, а на второй… На второй — не знаю.

— Почему его убили в таком случае? И кто?

— Этого я сказать не могу. Но уверен, что версия капитана Теребякина о «несчастном случае» — чистая ложь. Туфта, как говорят уголовники. Я уверен, что пуля, убившая Кашкина, прилетела из этой второй, невидимой жизни директора. Там и надо искать убийцу.

— Интересная гипотеза… — задумчиво произнес Гуров. — Пуля из второй жизни, говоришь? Что ж, будем искать ствол, из которого вылетела эта пуля…

— Да, и эксперт Бронштейн нам в этом поможет. Значит, ждите сегодня его звонка. И держитесь поближе к управлению, — посоветовал Гуменюк. — Мне кажется, Лазарь Миронович не захочет надолго отлучаться с работы. Он вам назначит встречу, скорее всего, в обеденный перерыв, недалеко от управления и недалеко от какой-нибудь столовой или пельменной. А может быть, прямо там, в пельменной. Все, давайте заканчивать нашу беседу, а то скоро экскурсанты начнут подъезжать, и не нужно, чтобы они вас видели.

Гуров покинул кабину автобуса и направился к своей машине. По дороге он размышлял, как использовать время до обеда, до звонка криминалиста Бронштейна. И решил, что самым правильным будет познакомиться с прокурором Сизовым. «Пускай прокурор человек сверхосторожный, ни вашим, ни нашим, — размышлял сыщик, — но он, как видно, не входит в число вымогателей. И это уже хорошо. Как это о нем выразился Гуменюк? „Прокурор Сизов тогда перейдет на нашу сторону, когда увидит, что за нами сила“. Что ж, надо показать прокурору, что за нами сила. И предупредить, что ему надо хорошенько подумать, прежде чем мне в чем-то отказать. Да, и заодно попрошу его проверить ситуацию в СИЗО. Пусть проверит, есть там дизентерия или нет». И сыщик поехал в городскую прокуратуру.

К прокурору ему удалось попасть не сразу. Дежурный на проходной был исключительно вежлив, даже предупредителен: он сразу открыл перед сыщиком вертушку, приветствовал его как дорогого гостя. Но дорогу к кабинету Сизова показывать не стал, а вместо этого срочно связался с начальством. И спустя пару минут в проходную бегом спустился молодой сотрудник прокуратуры.

— Гуров? — осведомился он. — Тот самый Лев Иванович Гуров? Очень рады! Сейчас я вас познакомлю…

Гуров был уверен, что его собираются знакомить с прокурором Сизовым. Но вместо этого его провели в кабинет заместителя городского прокурора Шанцева. Тот также заверил сыщика в совершенном к нему уважении, а затем спросил, зачем гость хочет видеть прокурора.

— Но это же естественное желание, — отвечал Гуров. — Я приехал, чтобы помочь местным правоохранителям лучше расследовать преступление, исполнить закон. Разве Илья Анатольевич озабочен не тем же самым? Я хочу наладить сотрудничество с прокуратурой. Между прочим, таково желание руководства моего Главка…

Услышав про желание руководства московского Главка, заместитель прокурора сразу стал очень серьезным. Он еще кому-то позвонил, после чего сказал, что сейчас Гурова проводят к прокурору. И действительно, не прошло и пяти минут, как сыщик уже входил в кабинет городского прокурора Ильи Сизова.

Прокурор встал навстречу гостю, сердечно его приветствовал, усадил возле стола. Однако здесь, в отличие от кабинета главы городского управления МВД Черкасова, чаю с вареньем не предлагали. Вообще здесь, как отметил Гуров, все было по-деловому. И сам прокурор Сизов не походил на энергичного и бодрого полицейского, каким выглядел Черкасов. Это был щуплый человек невысокого роста, лет пятидесяти, с залысиной, в дорогих очках. Может быть, очки были виноваты, а может, какая-то другая причина, но Гурову никак не удавалось взглянуть прокурору в глаза: он даже цвет этих глаз не разглядел — то ли серые, то ли голубые, а может, вообще карие.

— Очень рад знакомству, — произнес прокурор Сизов. Говорил он негромко, даже, пожалуй, тихо. — Много о вас слышал. Хорошо, что вы окажете помощь вашим здешним коллегам. Я слышал, вы расследуете гибель Алексея Викторовича Кашкина? Печальный случай, настоящая трагедия. Но мне докладывали, что дело, в общем, раскрыто, что это просто несчастный случай на охоте…

— Да, мои коллеги тоже мне излагали такую точку зрения, — сказал Гуров. — Однако в этом деле есть ряд нестыковок, ряд обстоятельств, которые противоречат версии о