— Спасибо, что предупредили меня, Эмили. Но я все равно пойду с Томасом, чего бы мне это ни стояло.

— Я знала, что услышу от тебя такой ответ. Но все равно хотела тебя предупредить. У меня сегодня есть кое-какие дела, поэтому встретимся завтра в столовой.

Она встала со своего места и мягко обняла меня за плечи.

— У тебя имеется особый дар, Алина. Ты можешь увидеть то, что скрыто от человеческого глаза. Используй свою способность, чтобы уберечь друзей от опасности.

Поблагодарив ее за все, я отправилась в свою комнату. По дороге за мной увязался коротышка Оран. С момента моего освобождения он стал моим телохранителем, следуя за мной по пятам. Проводив меня до дверей, он помчался по коридору, бормоча что-то себе под нос, а я не смогла удержать свой смех, глядя ему вслед.

Вечером я спустилась в просторный зал гостиной, где уже сидели мои друзья, активно обсуждающие предстоящее путешествие. Я оглянулась, увидела в стороне Софию и пошла к ней.

— Ты уже все приготовила на завтра? — шепотом спросила меня сестра Томаса.

Я пожала плечами и кивнула в ответ, потому что собирать-то особо было нечего.

В комнате не было лишь ректора и Эмили. Когда все смолкли, я проговорила:

— Сегодня я разговаривала с Хранительницей, и она сказала, что присоединится к нам лишь за завтраком.

— Да, и Питер сказал, что появится только утром, — добавил отец.

— Тогда обговорим все без них, я потом все им перескажу, — с серьезным видом произнес Томас.

Я решила, что нужно рассказать о замке Даден остальным. Отправляясь в столь опасное путешествие, каждый из нас должен представлять, на какой риск идет.

— Мне уже пришлось общаться с этими чудовищами. В прошлый раз, когда они напали на нас с Питером, их было много, и они были абсолютно уверены в собственной безнаказанности, — задумчиво проговорил Клаус.

— А я убежден, что Тайная Канцелярия их засекла, но не предприняла никаких действий для их поимки, — вырвалось у Томаса.

— Это все политика и мы, отправляясь туда, тут же становимся вне закона. Мы все должны это понимать, — заявил отец.

Все промолчали, каждый из нас думал о чем-то своем. Вставая со своего места, Томас громко произнес:

— Я хочу еще раз всем напомнить, вы можете остаться в замке и не отправляться со мной.

— Не скажу за всех, но я уже все решил, — отозвался Клаус.

— Я иду с тобой, — сказала я.

Коротышка Оран что-то буркнул и отвернулся к окну.

— Я хочу хотя бы попытаться отдать дань памяти моим родителям, — тихо ответила София.

— Хорошо, дети мои. Тогда нам следует быть очень осторожными и продумывать каждый шаг. Обсудим еще раз все с утра, когда появятся Питер и Эмили. Возможно, у них будет какая-нибудь информация. А теперь нам всем нужно отдохнуть и набраться сил перед тяжелой дорогой, — подытожил отец.

Все согласились и стали разбредаться по своим комнатам. Клаус подошел к своему другу, и они стали что-то бурно обсуждать. Я не стала мешать их разговору и в сопровождении Орана отправилась к себе. Примерно через полчаса в дверь постучали. Я поспешно отодвинула щеколду и распахнула дверь. На пороге стоял Томас. Он был серьезен как никогда.

— Я хотел с тобой поговорить, — произнес он.

Я отошла в сторону, приглашая его войти. Закрыв дверь, я прошла к окну и села на широкую кушетку, приглашая Томаса присесть рядом.

Он вежливо отказался и стал мерить шагами комнату.

— Алина, я не хочу, чтобы ты шла со мной. Это только мое решение отправиться в замок Даден. Мы с Клаусом поговорили и решили, что можем справиться вдвоем. А вы все подождете нас здесь.

— Я не желаю это слушать. Да как вы могли? — крикнула я, задыхаясь от возмущения. — Вы с Клаусом все за всех решили. Ах, какие вы молодцы! Давайте все дружно поаплодируем такой самоотверженности. Ты задал вопрос каждому из нас, и мы все сделали свой выбор. Почему же ты сейчас за всех решаешь?

— Потому что это опасно, Алина. Я не хочу терять близких мне людей, — ответил он, повышая голос.

— А все остальные благословят тебя и со спокойной совестью сядут пить чай. Ты же так считаешь? — взорвалась я.

— Я считаю, что так будет лучше. Возможно, вы поддались мнению большинства и не смогли отказаться, — упорствовал он.

— По-твоему, мы все здесь настолько несамостоятельные, что готовы идти за большинством? — язвительно заметила я.

— Алина, я хочу уберечь тебя. Совсем недавно ты была на грани жизни и смерти, — продолжил Томас.

— Все. Нам не о чем говорить, если ты не понимаешь простых вещей. Рядом с тобой мне в любом случае безопаснее, чем где-либо, — ответила я, отворачиваясь к окну.

Боль и обида захлестнули меня с такой силой, что слезы брызнули из глаз.

— Но, если с кем-то из вас что-то случится, я не смогу простить себя за это, — воскликнул мой приятель.

— Ты не можешь защитить нас от всего. Это невозможно, Томас. А так мы будем рядом и сможем помочь друг другу.

— Но я боюсь за тебя, — в сердцах закричал он.

— Если уважаешь, то позволь каждому из нас сделать собственный выбор, — наставительно заметила я, а затем, рассердившись, добавила. И давай прекратим этот пустой разговор.

— Ну, хорошо, — вздохнул Томас, опускаясь передо мной на колени. — Я просто люблю тебя и не хочу потерять. В прошлый раз я чуть сам не умер, переживая за твою жизнь.

— Ты тоже мне очень дорог, Томас, — улыбаясь, проговорила я, проводя рукой по его волосам.

— Но ты не любишь меня. Ты ведь это хотела сказать? — побледнев, произнес он.

— О любви можно сказать по-разному, — мягко проговорила я.

Улыбка озарила его лицо, а глаза засияли каким-то особым светом.

— Ты сделала меня счастливым человеком, — проговорил он, обхватил мое лицо ладонями и прижался лицом к моему лбу, вдыхая запах кожи.

Затем он в порыве юношеской пылкости начал осыпать поцелуями мое лицо, губы, глаза. Ему стоило немалых трудов остановиться, и он, задыхаясь, произнес:

— Мне пора идти. Увидимся завтра, любимая.

— Спокойной ночи, счастье мое, — проговорила я, провожая его взглядом.