Самый амбициозный колонизационный проект Габсбургов последовал за их последним великим военным завоеванием на стыке Трехречья и дунайской границы. По Пассаровицкому договору 1718 года Габсбурги получили левый берег Дуная, Темешварский Банат, Западную или Малую Валахию и великий приз - Белград, который османы называли "замком". Это была высшая точка успеха Габсбургов в установлении контроля над западными балканскими и придунайскими пограничными территориями. Центральным элементом новой политики стала попытка превратить Белград в немецкий город. Закон 1720 года предписывал, что все жители только что освобожденного города должны быть немцами по этническому происхождению и римско-католиками по вероисповеданию. Сербы и православные жители были собраны и переселены за черту города. Немецким жителям было разрешено избирать свои собственные муниципальные органы власти, взимать налоги и накладывать свой культурный отпечаток на город. Реконструкция фортификационных сооружений превратила город в пограничный бастион. После долгих раздумий и несмотря на огромные трудности, правительство приняло решение о чрезвычайно сложной пограничной политике, призванной сдержать венгров, удовлетворить сербов и защитить от османского завоевания. К двустворчатым дверям было два ключа - на юг против османов и на север против венгров. Первый открывал путь к колонизации Баната под имперским владычеством; второй запирал старые пограничные институты Тейса и Мароша.

Для того чтобы интегрировать Банат в имперскую систему, Вена пыталась совместить старую пограничную стратегию расселения сербских военных колонистов вдоль новой османской границы с новым подходом. Под просвещенным руководством генерала Клаудио Флоримонда Мерсии была начата политика эколого-номического развития. Его целью было перевести полукочевую, скотоводческую экономику на интенсивное земледелие, поощряя мелиорацию и плановую иммиграцию. Схема привлечения крестьян и ремесленников из далекой Рейнской области привела к 1720-м годам около 15 000 немецких колонистов. За ними последовали другие, в том числе болгары, армяне, а в 1740-х годах впервые венгры. Их новые деревни были названы в честь членов королевской династии, как интегрирующие символы имперского правления. Между 1748 и 1753 годами в регионе поселилась еще одна волна немцев. Патент на колонизацию 1763 года и создание Комиссии по колонизации в 1766 году закрепили государственную систему привилегий и финансовой поддержки колонистов, не только немцев, но и иностранцев из Западной Европы. Исключение составляли только венгры. Вскоре после этого массовая иммиграция румын, спасавшихся от османских репрессий в соседнем Орсовом районе, вновь усилила межэтническую рознь. К 1780 году румыны составляли более половины населения Баната.

Освобождение Белграда и Баната привело к тому, что большинство сербов оказалось под властью имперских властей.

Империя изгнала их обратно к северу от Савы и вновь заняла Белград, что послужило началом новой массовой миграции сербов в империю Габсбургов. Миграция продолжалась на протяжении всего XVIII века. Перспектива появления преобладающего сербского населения на османской границе вызывала беспокойство у руководства Габсбургов. Имперские власти колебались между умиротворением венгров и поддержкой сербов. При Марии Терезии, с 1741 по 1749 год, военная граница Тейсс-Марош была постепенно упразднена перед лицом ожесточенного сербского сопротивления; земли перешли под управление Венгрии. После этого около 3 000 сербов эмигрировали в Россию. Посягательство Марии Терезии на автономию Сербской православной церкви также вызвало недовольство ее сербских подданных. Но они радовались решению Иосифа II отложить передачу Баната под управление Венгрии и обнародованию патента на веротерпимость. Их надежды на предоставление единой территориальной автономии были разрушены после смерти Иосифа II, когда венгерская система графств была распространена на большую часть Баната. После прекращения действия многих экономических привилегий колонистов венгерские магнаты смогли ввести на этих землях сеньориальную систему. И снова многочисленные сербские гренадеры и колонисты отреагировали на это миграцией в Россию. Неспособность колонизационной политики добиться полной ассимиляции на границе стала одной из главных причин того, что австрийская "миссия на Востоке" перешла в двусмысленное состояние.

В XVIII веке просвещенные правители Габсбургской и Российской империй поддержали очередную волну немецкой иммиграции, к концу которой острова немецкоязычных поселенцев появились в Прибалтике, Волыни, Трансильвании, бассейне Дуная, Добрудже, Бессарабии, Габсбургской военной границе, Воеводине и на Средней Волге. Последствия их разрозненной колонизации преследовали немцев еще сто лет. На протяжении всего XIX века вопрос о том, как включить Дойчтом в состав Германии, был одной из постоянных тем в ряду более широких проблем немцев, которые стремились определить свою культурную идентичность и создать унифицированное государство. Была ли цель создать этнически однородное национальное государство по французскому (якобинскому) образцу или объединить как можно больше немцев под одной властью? На Франкфуртской ассамблее 1848 года, когда дебаты об унификации немцев впервые получили широкую огласку, стало ясно, что ни одна из этих альтернатив не является идеальной.

На протяжении большей части 1848 года большинство, включая не только демократов и католиков, но и либералов, выступало за включение немецкоязычных земель Габсбургов в состав Большого Рейха. Их вдохновляли великодержавные амбиции и страх перед славянами. Как сказал один из ораторов: "Только когда у нас будет Австрия, которая сейчас воспитывает славян с помощью своей свободной конституции и которая выведет их в Германию со свободой и образованием, мы нейтрализуем опасность, которой угрожает испанославизм". Наиболее часто цитируемым текстом среди националистов в 1848 году была песня немецкого поэта Арндта "Немецкая родина", написанная в 1813 году в разгар освободительной войны Германии против Наполеона. Каждая строфа расширяла территорию Германии от Прейссенланда до Австрии с припиской, что отечество должно простираться "до тех пор, пока говорят на немецком языке". Решение "kleindeutsch" оставило бы слишком много немцев за пределами национального государства, а решение "grossdeutsch" привело бы слишком много не немцев, поляков и датчан, а возможно, и чехов, в то, что стало бы многонациональной империей. Бисмарковский компромисс оказался где-то между этими двумя решениями.

Российская империя

Эмиграция восточнославянских племен, как и германских Völkerwanderung, началась очень рано в истории Евразии, примерно в IV- VI веках, двигаясь в трех направлениях - на север, юг и восток. Естественные препятствия, такие как болота и густые леса, разбили земли западной Евразии на различные экологические ниши, поэтому процесс колонизации осуществлялся не большими массами населения, а рассредоточенно. Славянские племена, мигрировавшие из региона, омываемого верховьями Западной Двины, Днестра и Днепра, мирно сливались с финскими племенами в северных лесах. На юге продвижение происходило за "щитом" степного Хазарского ханства. Когда этот щит рухнул под натиском кочевников-половцев и арабо-исламской экспансии, поселенцы были вынуждены вернуться в лесную глубь степи, хотя на юг вдоль рек устремились выносливые охотники и пастухи - предтечи казаков. Были установлены пути продвижения и отступления, отражавшие колебания степной политики. Переселенцы вслед за монголами мигрировали