В крови Странников теперь не было яда, но они умирали от своих ран. Они лежали на поляне в оживающем лесу. Птицы пели о возвращении света, но они их не слышали. Распускающиеся цветы дышали сладостью и тянулись к солнцу, но они их не видели. Тем не менее им было хорошо и спокойно умирать на мягкой травяной постели.

Примчались ящерки, бережно подняли их и унесли. Никому не известно, что случилось с ними потом. Как-то одинокий путник набрел на скалу Мудры, прикрытую белым облаком. Но его глаза не увидели тропинки, изломанной, как молния, потому что ее завалило камнями, осыпавшимися с вершины.

— Они умерли? — спросила Наёмница.

— Нет, я не сказал, что они умерли, — мягко возразил Вогт. — Вот только в привычный человеческий мир они уже не вернулись.

— Хм, — только и сказала Наёмница. — А Годсэнт в итоге отыскал Вита?

— Неизвестно.

— Хм, — повторила Наёмница. — Концовочка сильно так себе. Есть другой вариант?

— Годсэнт оставил Девушку Без Имени и пошел дальше один. Но у него не хватило сил, и он умер, глядя на тусклый огонек, гаснущий далеко за черными деревьями.

— Но он не…

— Нет, — убежденно возразил Вогт. — Такой финал невозможен.

— Уж лучше тогда чтобы все закончилось так, как ты сказал вначале, — решила Наёмница. — Хотя этот мотив жертвоприношения мне определенно не нравится.

— Возможно, так оно и случилось, — пожал плечами Вогт. — А может, и нет.

— Если они умерли, ничего не добившись, то вся история оказывается совершенно бессмысленной.

— Так бывает. Мы предпринимаем попытки. Но ничего не добиваемся. И все наши усилия в конечном итоге оказываются бессмысленными.

— Я не разгадала загадку. Я вообще ничего не поняла.

— Я сказал все, что мог.

Они посмотрели друг на друга. По позвоночнику Наёмницы пробежал холодок. Она обняла себя руками, затем огляделась и рассеянно заметила:

— Мы совсем потеряли счет времени. Смотри: уже темнеет.

Темнело стремительно, даже слишком стремительно. Наёмница встала и потерла покрывшиеся мурашками предплечья. Вогтоус тоже поднялся и напряженно прислушался. Принюхался, как животное.

— Что происходит, Вогт? — шепотом спросила Наёмница и, развернув зеленый плащ, набросила его на плечи.

Вогтоус посмотрел на нее. Белки его глаз ярко белели в густеющей темноте.

Они услышали непонятный монотонный гул. Глаза Вогта широко распахнулись.

— Бежим! — прокричал он шепотом, схватив Наёмницу за руку.

Но они не успели и шевельнутся: мертвое дыхание овеяло их, и они замерли, скованные страхом, застывшие в нем, как в льдине.

Глава 16. Мертвое дыхание

Восемь фигур, выступив из темноты, сомкнулись вокруг них кольцом, и на Наёмницу хлынула волна льдисто-колючей враждебности, заставившая ее извергнуть пронзительный вопль. Вогт стиснул ее руку, и она затихла.

— Что вам нужно от нас? — спросил Вогт тихо и как-то заранее безнадежно. — Что…

— Бежим, — прошептала Наёмница. — Быстро.

Вражеский круг сужался. Не теряя и секунды более, бродяги метнулись в исчезающую брешь между смутными, превышающими нормальный человеческий рост фигурами и бросились бежать сломя голову. От одной из фигур отделилась длинная рука, пытаясь в последний момент ухватить Вогта, но тот увернулся с вызванной паническим страхом ловкостью.

Какими бы быстрыми ни были бродяги, преследователи не отставали. Их несли потоки свистящего ледяного ветра, что просочился вслед за ними из того небытия, где они находились ранее. Бродягам было некуда спрятаться. Они просто мчались вниз по долине.

Серая широкая полоса тумана искрилась и мерцала в темноте, не оставляя им выбора: ведь если они развернутся и побегут вдоль скопления тумана, пытаясь обогнуть его, преследователи их немедленно настигнут, так что, хочешь не хочешь, а придется бежать вперед. Впрочем, в текущей ситуации туман скорее обнадеживал, чем пугал — попробуй разыщи кого-либо среди молочно-белой дымки…

Вогт услышал слабый вскрик Наёмницы — ее обхватили руки жесткие, как камень, и холодные, как лед. Угрожающие слова на чужом шипящем языке хлынули в ее уши, и Наёмница зажмурилась от ужаса. Сквозь веки она увидела яркую вспышку… Ледяные пальцы разжались, и теперь уже мягкие теплые пальцы Вогта, уцепив Наёмницу за руку, тянули ее вперед, в туман. Вопли, полные злости и разочарования, застучали в спину, как камни.

Озерце тумана стремительно сжалось и исчезло. Вместе с Вогтоусом и Наёмницей.

***

— Их нет, успокойся, их нет, — Вогт потряс Наёмницу за плечи.

Неожиданно это подействовало: темная пелена, застилающая ее глаза, начала редеть.

— Где мы?!

— В тумане… — дрогнувшим голосом объяснил Вогт.

Зрение Наёмницы окончательно прояснилось, но не то чтобы это помогло: ничего впереди, только подрагивающий туман и серая неживая, абсолютно голая земля под ногами. Наёмница глянула через плечо назад — то же самое. Куда подевалась вся растительность?

— Здесь тихо. Это очень странно, Вогт. Слишком тихо… Мы словно попали в призрачный мир.

— Что ж. Хотя бы этих здесь нет… — пробормотал Вогт и отвернулся.

Наёмница вперила пристальный взгляд в его затылок.

— Ты испугался, да?

— Ты тоже.

— Очень, — призналась Наёмница. — Ну просто жуть жуткая.

— Не знаю, кто они были… но они… они не люди, — Вогт поежился, словно от озноба. — Они очень плохие, я это почувствовал, самые злые на свете, — он развернулся к Наёмнице. Бледное лицо, большие влажные глаза, подрагивающие губы. Похож на маленького испуганного зверька. — И они ведь остались — бродят там, снаружи. Страшно представить, что они способны сотворить в мире… с миром… — Вогт впал в оцепенение.

— Мы попытаемся что-нибудь придумать… позже. Если нам вообще придется еще раз с ними столкнуться, — попыталась подбодрить его Наёмница, но получилось неубедительно. — А сейчас мы должны разобраться, где очутились. Ты же видишь: мы больше не на берегу реки.

— Да. Течения не слышно.

Они осторожно пошли сквозь туман, держась так близко, что их плечи периодически обтирались друг о друга. Странное это дело — блуждать в тумане. Шагай не шагай, вокруг ничего не меняется. С тем же успехом можно просто стоять на месте.

— Как будто он поймал нас и не отпускает. Хочет оставить себе, — пробормотала Наёмница.

Вогт кивнул и ухватил ее за руку. Его рука была холодной и влажной, словно рыбина. Печально — раньше Вогт ничего не боялся… Или же напротив — это изменение к лучшему? Наконец-то он достиг той степени вменяемости, чтобы ощущать совершенно уместный в данной ситуации страх.

— Вогт, что это была за вспышка?

— Вспышка?

— Да. Она ослепила меня, ударила по ним, и тогда мы смогли убежать.

— Я не помню, — неискренне ответил Вогт.

— Ты помнишь.