помощью вооруженной силы и дипломатического влияния своих светских поборников. На народном уровне было мало сомнений в том, что церковные неурядицы добавили еще один источник противоречий в отношения Англии и Франции, поскольку официальная пропаганда каждой стороны клеймила другую как покровителя раскола и ереси, а каждый Папа благословлял войны своих спонсоров, предлагая крестоносные индульгенции солдатам своих сторонников и отлучая от церкви их противников.

Глава VIII.

Бретань, 1379–1381 гг.

В ретроспективе последние годы правления Карла V можно рассматривать как последний случай, когда война могла быть решительно завершена на условиях Франции. То, что этого не произошло, было вызвано двумя серьезными просчетами со стороны короля Франции. Решение разжечь гражданскую войну в Бретани путем присоединения герцогства к владениям короны дало Англии новую возможность продлить войну в атлантических провинциях Франции. Это спровоцировало то, что оказалось последней большой английской кампанией во Франции в XIV веке. Эта последняя попытка, на которую англичане потратили много ресурсов, закончилась унизительным провалом. Но она стоила Франции двух критических лет, а ее правительству — серьезной потери лица. Фактический отказ от попытки изгнать англичан из Гаскони был менее драматичной и, возможно, менее очевидной ошибкой, но в долгосрочной перспективе оказался еще более значительным. Неспособность Людовика Анжуйского довести до конца завоевание Гаскони воодушевила скрытых сторонников Англии на юго-западе и вернула в английский лагерь большинство перебежчиков, заключивших мир с герцогом Анжуйским после побед 1377 года. Это была упущенная возможность, которую Франция не использовала до середины XV века. К 1380 году борьба между двумя странами зашла в бесперспективный тупик, за которым последовали два десятилетия, в течение которых общественное мнение в обеих странах становилось все более враждебным к войне. Правительства, возглавляемые неспособными монархами, были ослаблены внутренними разногласиями, дефицитом средств и отвлекающими личными амбициями принцев, стоявших за тронами: Людовика Анжуйского и Филиппа Бургундского во Франции, Джона Гонта и Томаса Вудстока в Англии.

* * *

В последние дни кампании против гарнизонов Карла Наваррского в Нормандии, в июне 1378 года, королевский чиновник проехал через Бретань, зачитывая в общественных местах городов указ, требующий от герцога Иоанна IV явиться в Париж для ответа на обвинения в измене. В то время этот указ прошел почти незамеченным. Иоанн IV находился в Англии и не слышал о нем в течение нескольких месяцев. Но это решение оказалось одним из самых противоречивых в правление короля, разделив его Совет, его семью, его сторонников в Бретани и политические настроения во Франции. Суд открылся 4 декабря 1378 года в большой палате Парижского Парламента перед королем и горсткой пэров Франции, которые не прислали свои оправдания о неявке. Королевский прокурор зачитал грозный список изменнических деяний, начиная с 1370 года, в то время как помощники выкрикивали имя герцога во дворе снаружи. Исход дела был бы предрешен, даже если бы Иоанн IV явился, чтобы ответить. 18 декабря 1378 года он был осужден за неисполнение обязательств вассала, а герцогство было объявлено конфискованным в руки короля[497].

В одном смысле все это было пустой формальностью. Французская королевская Канцелярия называла Иоанна IV бывшим герцогом с тех пор, как он отказался от своего оммажа в 1373 году. Французские войска уже захватили все герцогство, кроме западной оконечности полуострова, которую контролировал английский гарнизон Бреста. Но, несмотря на это, король Франции не контролировал Бретань. Она оставалась автономным герцогством даже в отсутствие герцога. Герцогские владения, включавшие замки Иоанна IV и главные города полуострова, управлялись виконтом Роганом, который фактически являлся регентом следующего герцога, кем бы он ни был. Герцогские суды продолжали работать. В замке в Нанте существовала теневая администрация, укомплектованная бывшими клерками его правительства. Большинство бретонских лидеров, похоже, полагали, что Иоанн IV в конце концов заключит мир с королем и вернется в свое герцогство. Однако значительное меньшинство выступало за передачу герцогства дому Блуа, который все еще пользовался большой эмоциональной поддержкой в некоторых частях герцогства. По условиям Герандского договора наследники Карла Блуа имели право наследовать Иоанну IV, если тот умрет без наследников мужского пола. Поскольку Иоанну IV было уже почти сорок лет и у него не было детей ни от одного из его браков, такой исход представлялся наиболее вероятным[498].

Карл V мирился с таким положением дел в течение пяти лет после разрыва с Иоанном IV. Но в 1378 году он решил довести дело до конца. Генезис этого решения неясен, но есть все основания связывать его с двумя ближайшими советниками Карла V в последние годы его жизни, его первым камергером Бюро де Ла Ривьером и тем самым беспокойным духом, Оливье де Клиссоном. После смерти многих старших советников Карла V Бюро стал главной фигурой в королевском Совете, открыто осуществляя влияние, которое он всегда имел в частном порядке. Оливье де Клиссон, чье обаяние и военные способности сделали его влиятельным членом придворного круга, на данном этапе, вероятно, был для короля главным источником информации и советов о Бретани. Некоторые из обвинений, выдвинутых против Иоанна IV на суде, отражали особую неприязнь к нему Клиссона[499].

Почему Карл V решил положить конец неловкому междуцарствию в Бретани и присоединить ее к своим владениям? По всей видимости, действовали два основных фактора. В первую очередь, не было достойного претендента на герцогский титул. Король был полон решимости не допустить возвращения Иоанна IV. Единственным альтернативным претендентом был дом Блуа, но его кандидат, Жан де Блуа, находился в плену в Англии. В 1378 году Жану де Блуа, должно быть, было около тридцати лет. В течение четверти века он не знал ничего, кроме стен мрачных государственных тюрем Девизеса и Ноттингема. Он почти ничего не знал о Бретани, и лишь немногие бретонцы видели его. Опасность заключалась в том, что Иоанн IV мог умереть, пока его наследник все еще находился под английским контролем. Но чтобы добиться его освобождения, необходимо было заключить сделку с министрами Ричарда II, и можно было ожидать, что они воспользуются ею по полной программе. В какой-то момент было выдвинуто предложение о лишении наследства Жана де Блуа и продвижении кандидатуры его младшего брата Генриха. Но легитимность имела слишком большое значение в умах XIV века, чтобы эта идея прижилась. Генрих не пользовался поддержкой даже своей матери. Она была полна решимости попытаться выкупить своего старшего сына и не боялась вступать в переговоры с англичанами, если придется[500].

Была и вторая причина для действий Карла V в 1378 году. Он находился под серьезным финансовым давлением. Поскольку конца войне не предвиделось, ему приходилось тратить большие суммы на