компании, которые должны были перенять португальскую торговлю у иностранных купцов и перевозчиков; здесь он — или португальцы — потерпели неудачу, поскольку в 1780 году торговля Португалии по-прежнему находилась в основном в руках иностранцев, в основном британских.

Изгнание иезуитов потребовало коренной перестройки системы образования. По всей стране были разбросаны новые начальные и средние школы, которых насчитывалось 837. Иезуитский колледж в Лиссабоне был преобразован в колледж знати под светским управлением. Учебная программа в Коимбре была расширена за счет дополнительных курсов по естественным наукам. Помбал убедил короля построить оперный театр и пригласить итальянских певцов в качестве ведущих артистов. В 1757 году он основал Аркадию де Лисбоа для поощрения литературы.

В течение захватывающего полувека (1755–1805) португальская литература наслаждалась относительной свободой идей и форм. Освободившись от итальянских образцов, она признала чары Франции и почувствовала некоторые веяния Просвещения. Антониу Диниш да Круш э Силва завоевал национальную славу сатирой «О Хиссопе» (1772), описывающей в восьми кантах ссору епископа со своим деканом. Жуан Анастасио да Кунья переводил Папу и Вольтера, за что был осужден инквизицией (1778) вскоре после падения Помбала. Франсиско Маноэл ду Насименту, сын грузчика, страстно увлекался книгами и стал центром группы, восставшей против Аркадийской академии как препятствующей развитию национальной поэзии. В 1778 году (снова воспользовавшись падением Помбала) инквизиция приказала арестовать его как пристрастившегося «к современным философам, которые следуют естественному разуму». Он бежал во Францию, где провел почти все оставшиеся сорок один год; там он написал большинство своих стихотворений, пламенно выступая за свободу и демократию, в том числе оду «За свободу и независимость Соединенных Штатов». Его последователи считали его вторым после Камоэнса в португальской поэзии. Самые элегантные и мелодичные стихи эпохи содержатся в томе любовных стихов «Марилия», завещанном Томашем Антониу Гонзагой, который был заключен в тюрьму (1785–88) за политический заговор и умер в изгнании. — Жозе Агостиньо де Маседо, монах-августинец, лишенный сана из-за своей рассеянной жизни, смело взял за основу своей эпопеи «О Востоке» тот же сюжет, что и Камоэнс — путешествие Васко да Гамы в Индию; он оценил свою поэму выше «Лузиады» и «Илиады», но нас уверяют, что это унылое представление. Более интересной была сатира в шести кантах «Ос Буррос», в которой Маседу порицал по именам мужчин и женщин всех сословий, живых и мертвых. Его любимым врагом был Мануэль Мария Барбоза де Бокаж, которого инквизиция заключила в тюрьму (1797) по обвинению в распространении вольтеровских идей в своих стихах и пьесах. Казнь Марии-Антуанетты вернула его к консерватизму в религии и политике; он вернул себе юношескую набожность и увидел в комарах доказательство существования Бога.32

Большим событием в истории искусства времен правления Помбала стала статуя, воздвигнутая Жозефу I, которая до сих пор стоит на площади Черной лошади в Лиссабоне. Спроектированная Жоакимом Мачадо де Кастро и отлитая из бронзы Бартоломмео да Костой, она изображает короля, победоносно скачущего на коне над змеями, символизирующими злые силы, побежденные во время его правления. Помбал превратил открытие памятника (6 июня 1775 года) в праздник своего триумфального служения. На площади выстроились войска; дипломатический корпус, судебная власть, Сенат и другие высокопоставленные лица собрались в полном составе; затем появился двор, потом король и королева; наконец, Помбал вышел вперед и открыл фигуры и массивный постамент, на котором в медальоне был изображен министр с крестом Христа. Все, кроме короля, понимали, что истинным виновником торжества был Помбал.

Через несколько дней после открытия он отправил Иосифу I радужное описание прогресса, достигнутого Португалией с 1750 года: распространение образования и грамотности, рост мануфактур и торговли, развитие литературы и искусства, общее повышение уровня жизни. Правда, из его рассказа следует сделать множество выводов: промышленность и торговля развивались, но очень медленно, и испытывали финансовые трудности; искусства находились в застое, а половина Лиссабона все еще лежала (1774) в руинах, вызванных землетрясением 1755 года. Природная набожность народа восстанавливала церковную власть. Властные манеры и диктаторские методы Помбала с каждым днем наживали новых врагов. Он обогатил себя и своих родственников, построил для себя экстравагантно дорогой дворец. В королевстве не было ни одной знатной семьи, в которой бы не сидел в тюрьме любимый член. Повсюду в Португалии втайне надеялись и молились о падении Помбала.

IV. ТРИУМФ ПРОШЛОГО

В 1775 году королю было шестьдесят лет. Болезни и любовницы состарили его не по годам, и он проводил часы в размышлениях о грехе и смерти. Он размышлял о том, правильно ли он поступал, следуя политике своего министра. Был ли он справедлив к иезуитам? Эти дворяне и священники в тюрьме… Он с радостью помиловал бы их, раз уж сам добивался помилования, но как он мог высказать такую мысль неумолимому Помбалу, да и что он мог сделать без Помбала? 12 ноября 1776 года с ним случился апоплексический удар, и двор почти ликовал в ожидании нового царствования и нового министерства. Наследницей престола стала его дочь Мария Франсиска, которая вышла замуж за его брата Педро. Она была хорошей женщиной, хорошей женой и матерью, доброй и милосердной душой, но она также была ревностной католичкой, которая так возмущалась антиклерикализмом Помбала, что покинула двор и стала тихо жить с Педро в Келусе, в нескольких милях от столицы. Иностранные дипломаты уведомили свои правительства, чтобы те ожидали скорого разворота португальской политики.

18 ноября король принял таинства, а 29 ноября Мария стала регентом. Одним из первых ее действий стало прекращение долгого заточения епископа Коимбры; семидесятичетырехлетний прелат был восстановлен в своей должности почти под всеобщее ликование. Помбал видел, что его авторитет ослабевает, и с мрачными предчувствиями отмечал, что придворные, ранее подчинявшиеся ему, теперь смотрят на него как на политически неполноценного. В качестве последнего акта деспотизма он дико отомстил деревне Трефария, рыбаки которой воспротивились насильственному призыву их сыновей в армию; он приказал взводу солдат сжечь деревню; они сделали это, запустив зажженные факелы в окна деревянных домиков в темноте ночи (23 января 1777 года).

24 февраля умер Иосиф I; регентшей стала королева Мария I (р. 1777–1816), а ее мужем — король Педро III (р. 1777–86). Педру был человеком слабого ума, Мария же поглотила себя благочестием и благотворительностью. Религия,