– Можете идти уверенно, – произнес Шон, и звук его голоса после долгой и напряженной тишины заставил меня содрогнуться, – здесь уже территория города. Вы вошли сюда фриттами, так что можете не бояться допросов или проверки ваших меток. Как видите, даже стены тут нет.

Лесная тропка расширялась, плавно переходя в дорогу. Она тянулась прямо до серой насыпи и поворачивала в сторону к деревянному настилу. Джунгли здесь обрывались, и мы снова выходили в мир людей. Вместо каменной массивной крепости здесь в противоположные стороны тянулась старая проржавевшая металлическая сетка с огромной дырой вместо прохода.

– Мне рассказывали, что раньше крепостная стена здесь все-таки была, – пояснил Шон, пока мы перебирались через дырку. – Но потом ее снесли, кирпичи растаскали, а вместо нее поставили сетку, в которой сразу же появились сотни нелегальных выходов. И постепенно город перестали сторожить. Власть тут менялась, старые традиции ушли в прошлое, и тем, кто приехал из-за моря, стало плевать на предрассудки и странные разговоры о метках. Стоило разрушить стену, и все здесь пошло вверх дном.

Я невольно подумала о стенах в наших Городах, но быстро отогнала от себя несвоевременные мысли.

Пройдя через сетку, мы тут же уткнулись в спины людей, которые взглянули на нас с любопытством, но, кажется, без какой-либо враждебности. На противоположной стороне железной тропы я заметила такой же настил и людей, стиснутых еще плотнее друг с другом.

– Что теперь? – раздраженно спросил Элиасс.

– Подождем, – не обращая внимания на его тон, ответил Шон. – Следующий поезд скоро придет, и мы сможем добраться на нем до города. Здесь все так передвигаются, – он пожал плечами и улыбнулся: – Даже не думал, что успел к этому так привыкнуть.

– Ногами, поездом или по воздуху – не все ли равно, – произнесла Яна, ни к кому словно бы и не обращаясь и глядя куда-то вдаль.

Однако Шон принял это за вопрос:

– Мы могли бы спуститься пешком, но это долго и неудобно. Дорога заросла, и только железную тропу держат в приличном состоянии.

– Поедем на железном монстре, – довольно потерев руки, сказала Джоанн. – Мне нравится. Он быстрый, и шумный, и пахнет необычно. Да, я бы ездила на нем всегда.

– Не хочу тебя разочаровывать, – усмехнулся Шон, – но здесь поезд едет медленно. Зато позволяет, так сказать, насладиться видами.

Он неуверенно хмыкнул, а я вдруг услышала глухое перестукивание и, прикрывая глаза от солнца, посмотрела в левый конец тропы, теряющийся в солнечных бликах. Только сейчас я поняла, что тропа в той стороне плавно уходит вниз, и ее конец прячется за склоном. Стук нарастал, и вскоре железная голова поезда медленно выползла на вершину. Он, как червяк, ползком одолел подъем и, выровнявшись, покатил к нам, таща за собой другие вагоны. Толпа зашевелилась, повсюду стали раздаваться недовольные голоса на мирре и незнакомых мне языках. Люди теснились ближе к краю настила, а я все разглядывала поезд. Он выглядел иначе. Его окна не были застеклены и представляли собой зияющие дыры, огороженные посередине деревянной доской. И из каждого такого проема торчало человек по десять. Они только что не сидели друг на друге и бесстрашно высовывались наружу. Или же их просто выталкивала давящая изнутри вагонов толпа.

– Откуда там столько людей? – изумленно спросила Саша.

– Поезд ездит по всему городу и его окрестностям, и иногда удобнее добраться на нем, чем шагать с одного конца на другой.

Скрип и скрежет раздирали слух, поезд тормозил как будто лениво и неохотно. Многие из пассажиров даже не дожидались его полной остановки и спрыгивали на землю. Другие же, стоящие на земле, запрыгивали в вагоны, распихивая сходящих. Поезд еще не успел приехать, а люди уже смешались в неразборчивый ком локтей и колен, над которым витал шум брани и скрежет железа.

– Они сумасшедшие! – воскликнула Кристина, и Шон обнажил зубы в усмешке:

– Не больше, чем мы с вами. Вперед, не то все лучшие места разберут. Да, и поаккуратнее с моим товаром, Тима!

Изгнанник ответил ему самыми лестными выражениями.

Поезд остановился, дверей здесь тоже не было, и из вагонов полилась оставшаяся толпа. К нашему счастью, в основном на другую сторону. Шон энергично принялся командовать, чем вызвал устрашающе недовольное лицо у Ворона и еще больше витиеватых слов у Тимы и Верманда, запихивавших поклажу в недовольную толпу. Я и не заметила, как из всей нашей группы мы с Шоном единственные остались на платформе.

– Эй, Лис, – улыбнулся парень, – у меня есть для тебя предложение. Хочешь самое лучшее место? – Я неуверенно кивнула. – Ну тогда надо залезть повыше, – и с этими словами он закинул одну ногу в тамбур, ухватился руками за деревянную перекладину у окна, оттолкнулся и стал карабкаться на крышу вагона.

– Ты с ума сошел! – крикнула я, в ужасе наблюдая за его действиями.

– Давай же, Лис, не то мы уедем без тебя! – весело отозвался он сверху и приглашающе протянул руку.

Я последовала за ним. Мне вдруг стало безумно весело, и внутри защекотало приятное чувство, будто я снова в школе и впервые забираюсь на башню Советов. Нарушая безумное количество правил за раз.

Я попыталась повторить все движения Шона. Вышло, может, не так красиво, но тем не менее мне удалось встать на окно, а затем забраться на перекладину, молясь, чтобы она не проломилась, и протянуть руку Шону. Он ухватил меня под локти и затянул наверх.

– Молодец, Лис! – изгнанник похлопал меня по спине. – Дух рейта еще не развеялся!

Он подмигнул мне и, отойдя к противоположному краю, уселся, подложив под себя ноги. Я огляделась. На крышу забрались не только мы – по всему ее периметру маячили цветные фигурки. Я отвела от них взгляд и посмотрела на раскинувшийся внизу город.

Он был огромен. Город, словно лужа, растекался во все стороны и не мог собраться воедино. Он казался мне серым и невзрачным, но то тут, то там мелькали яркие пятна цвета – большие дома с цветущими садами напоминали оазисы посреди засохшего пустыря. Даже с такого расстояния разница между ними и окружавшими их кирпичными постройками бросалась в глаза. Кроме них я заметила еще темно-коричневые дома, вытянутые вверх подобно башням, и белые строения с приплюснутыми крышами.

– Коричневые – это фабрики, – пояснил