Стражи и изгнанники в недоумении смотрят на падающих чудовищ и, когда последние двое сбегают к реке, поворачиваются в сторону джунглей. Я тоже смотрю туда.

Из леса появляется высокая крепкая фигура, но его лицо нам удается разглядеть, только когда он подходит ближе к костру. В руках он держит что-то, отдаленно напоминающее ружье, в его курчавых волосах застряли листики, темные смешливые глаза быстро пробегают по первым замеченным лицам и останавливаются на мне:

– Чертова Пустошь, ты выглядишь отвратительно!

У меня подкашиваются ноги, и я выдыхаю:

– Шон!

Он широко улыбается и приветственно разводит руки. Я бегу к нему навстречу, и через секунду он уже сжимает меня в своих теплых, немного медвежьих объятиях. Запах табака и леса забивается мне в нос. И я не могу поверить, что на самом деле вижу и обнимаю его.

– Духи Пустоши, Лиса, мы боялись, что ты умерла! – тихо говорит он и сжимает меня еще сильнее.

Глава 24

Подбросьте монетку в воздух,

Смотрите, как та летит.

И все, из чего ты создан,

Монетка определит.

Одна сторона темнее,

Другая горит огнем.

Бросайте монетку смелее,

Мы ждем вас и ночью, и днем.

Одна сторона – богатство,

И нам не принадлежит.

Но вам предстоит остаться,

Коль темная грань лежит.

Джунгли стали еще гуще, плотнее. Я даже не думала, что такое возможно. Нам приходилось буквально прорубать себе дорогу, оставляя позади зияющие дыры. Никому из нас не хотелось оставлять за собой такой след, как не хотелось приносить столько вреда лесу – Пустошь бы нам такого никогда не простила, – но деваться было некуда. Шон сказал, что третий круг полностью заброшен, и мы не нашли бы там помощи. По его словам, местные избегают этой части острова и стараются как можно скорее пересечь ее. Люди поговаривали, что это место проклято, что однажды здесь творились страшные вещи. Не знаю, что они имели в виду – эксперименты с полулюдьми или историю Князя, – но вполне понимала их опасения. Я была рада уйти из этой деревни. А Джоанн шепнула мне, что Ему будто стало спокойнее, и ее голова больше не болит.

Шон. Я долго не могла поверить, что он не иллюзия и на самом деле идет рядом со мной. Он шел впереди, пытаясь вывести нас к четвертому кругу, я держалась рядышком, а с двух сторон нас окружали остальные изгнанники. Все они были знакомы и не меньше меня хотели узнать о том, что произошло. Прошлой ночью Шон не стал заводить этот разговор, ответил только, что остальные ребята живы. Чувство облегчения чуть не сбило меня с ног, мне показалось, что я впервые за долгие месяцы смогла нормально вдохнуть. Но парень тут же отвел глаза и с явным страхом посмотрел в сторону леса.

– Не спрашивай, – заметив мой обеспокоенный взгляд, тихо произнес он. – Я все расскажу, но сейчас мне нужно кое-что сделать. Не поможете?

Просьба Шона оказалась на редкость странной. Он на несколько минут скрылся в лесу, а потом выкатил оттуда огромную тележку со стеклянным открывающимся куполом, на которую собирался загрузить убитых полулюдей. Зачем ему это понадобилось, тоже было неясно, но никто не отказал ему в помощи. Даже Ворон промолчал, только бросил хмурый взгляд на уложенные в тележку туши.

Мы выступили в путь с рассветом, доверяя Шону наш путь. Я нервно перебирала пальцами и кусала губы, пытаясь удержаться от сотни вопросов. Я надеялась тихонько пошептаться с Шоном еще ночью, но отключилась прежде, чем успела сесть на свою лежанку. Мы так вымотались, что не успели распределить дежурства, и Ворону пришлось будить нас по своему усмотрению.

– Дружище, я все никак не пойму, – подал голос Тима, когда лес чуть расступился и мы смогли идти свободнее, – зачем мы тащим этих… эти штуки? – Он бросил взгляд на тележку, которую в порядке очередности теперь тащил. – Эти твари весят тонну, не меньше. Духи Пустоши, у меня руки сейчас отвалятся!

– Хватит ныть! – усмехнулась Саша. – Он спас наши задницы, так что уймись. Его вообще можно вычеркнуть из списка носильщиков!

Шон усмехнулся, но ничего не ответил. Не отшутился, не отпустил ядовитых замечаний… Я заметила, что его любимая фляга с грисой тоже куда-то пропала.

– За задницы – это, конечно, спасибо! – улыбнулся Тима. – Но все-таки… На кой черт они тебе сдались? Благо что не воняют. Из чего сделана эта крышка?

– Без понятия, – ответил Шон. – Мне достаточно того, что она сдерживает запах. Ты даже не представляешь, какая от них идет убийственная вонь.

– Это плата, да? – тихо спросила Яна, и все удивленно посмотрели на девушку.

Шон отвел глаза:

– Да, это плата.

Последовала тишина. Только свист от взмахов топора и шелест полетевших листьев и оборванных лиан.

– Шон, почему ты один? – спросила я, чувствуя, что больше не могу находиться в неведении. Парень не отвечал, продолжая прорубать нам путь.

Я оглянулась на Ворона и стражей, думая, что Шон боится рассказывать при них, но…

– Мы хотели вернуться, Лис, – тихо ответил он. – Сразу, как только сели на поезд. Хотели подождать, пока стража скроется в здании. Мы не ожидали, что поезд может двигаться так быстро. Это… это невероятно. Даже Двэйн не подозревал. Когда берег опустел, мы были уже слишком далеко. Прыгать в море в этот момент не было смысла. Тогда Двэйн решил разобраться с устройством поезда и повернуть его назад. Кстати, Широ, спасибо тебе за те записи. – Изгнанник с улыбкой кивнул. – Они нам неплохо помогли. Но повернуть эту штуку назад нам, конечно, не удалось. А когда показался этот берег, на нас вдруг напали какие-то дикари. Прикиньте, они все это время прятались в поезде и следили за нами! Просто жуть!

– Да, с нами тоже так было, – деловитым тоном произнесла Джоанн. – Нас даже не просто схватили, нам с Алисой поставили дурацкие знаки около плеча.