— И это чистейшее зерно, — серьёзно согласился Инголдо.

— Не в том смысле, — разозлилась Андрет, понимая, что владыка имеет в виду. Конечно, сияющий валинорский эльф видел её народ грязными дикарями, не способными ни читать, ни писать, ни даже внятно говорить! — Люди были иной природы, не то, что сейчас! Вот.

Аданет развернула книгу к королю.

«Славьте Народ, славьте —

Великий во все времена!

И славьте свою душу —

Великую во все времена!

Счастливый Народ живёт там,

Где люди сознательны

И мечтают о совершенном человеке,

Об истине, ведущей к избавлению от искажения

Ради людей, ради добра,

Ради братства человечества.

Идеи человека — единственное, что никогда не исчезнет,

И сквозь время потомки узнают прошлое.

Нет среди нас способного править миром —

Человек умрёт. Но не его идеи.

Счастливый Народ!

Мы идём сквозь время —

Счастливый Народ,

Победивший искажение».

— Это не древность, — отрицательно покачал головой Финдарато Инголдо. — Это написал учитель учителей Белемира.

— Вы хотите лишить нас права иметь древние тексты?! — вспыхнула Андрет. — Записать это мог любой Мудрый, но говорится здесь о том, что пытались передать нам предки.

И Эльда, и аданет понимали: беседа заходит в тупик. Они прекрасно осознавали — у юной расы Младших нет никакого великого прошлого, нет собственных древних легенд, и попытки что-то противопоставить валинорским эльфам пусты и жалки, однако задетая гордость Андрет заставляла её продолжать, а снисходительность Финдарато не позволяла прерывать. К тому же, до сих пор не было сказано ничего из запланированного изначально: разговор уходил куда угодно, не возвращаясь к обучению человеческих детей, лишь иногда касаясь близких тем.

— Что же пытались передать предки? — осторожно уточнил король.

— Люди недолговечны не от природы! — выпалила сестра вождя эдайн. — Аданэль говорила, что народ Мараха сохранил больше знаний, в том числе о Творце, которого вы зовёте Единым, Эру Илуватаром.

«Разумеется, «Солнечные» ведь с самого пробуждения оказались бок о бок с эльфами», — выразительно говорили глаза дортонионского правителя, и Андрет вскипела ещё сильнее.

— Понимаете, Эльдар? — срывающимся голосом произнесла аданет. — Люди недолговечны не от природы! Нас сделал такими тот, кто властвует над тьмой!

Узнав знакомые речи, так или иначе звучавшие во время призывов на войну против Моргота, Финдарато ощутил странное смятение: прекрасный бессмертный правитель, всеми на словах обожаемый, сейчас столкнулся лицом к лицу с плодами трудов своего народа. Додумывая зло Моргота, эльфы бросали в плодородную почву семена ненависти, чтобы взрастить бесстрашие, ведь злость всегда сильнее осторожности. Но что выросло в итоге? Ложь, зависть и гордыня? Какое волшебство теперь способно заставить Фирьяр принять свою участь и перестать ненавидеть Старший Народ? Эльфы ведь тоже не виноваты, что созданы такими! Они не отбирали у людей бессмертие, не делали их глупее! Наоборот! Благосклонно настроенные Эльдар стараются, чтобы Младшие жили дольше, болели меньше, развивались, обучались…

Почему, вместо цветов благодарности, всюду произрастают сорняки зависти?

«Наверное, Валар думали о нас так же, — промелькнула мысль. — Но это неправда! Аманэльдар не завидовали Айнур! Может быть, и я ошибаюсь? Может быть, Фирьяр более искренние и добрые, чем кажутся?»

В памяти всплыл образ наивного музыканта-дикаря, глупого, но забавного. Вспомнился и Огогом — умный несчастный человек, родившийся уродцем. Милая женщина Няня, всецело отдававшаяся заботе о чужих детях. А каким хорошим и жадным до знаний был Беор! Он никогда не хотел чужого, не таил зла в сердце.

Да, не все Младшие — твари тьмы. Они просто запутались. Значит, долг мудрых и светлых — помочь разобраться, пока не поздно. Пока невежество не породило ещё больше неразберихи. Подавив навязчивое желание высказать о Нолофинвэ и его «мудрости людей древности» много нелестного, чтобы окончательно не подорвать доверие между Старшими и Младшими Детьми Эру, Финдарато примирительно улыбнулся:

— Плоть Фирьяр действительно страдает по вине Моргота, пусть и не всегда. Однако признаю — уязвимость тел людей для хворей — его вина. В это легко поверить, поскольку и мы понимаем, и вы от нас знаете, что Моргот, ещё до того, как получил имя-проклятье, задолго до нашего появления, отравил в Арде всё и её саму. Вы, как и мы, живёте в Арде Искажённой, ваша пища, ваши тела — всё принадлежит ей. Нам хотелось думать, будто Амана не касалось зло до прихода Моргота, но и это заблуждение, ведь Земля Валар — часть Арды. Арды Искажённой. Да, в Амане не было тлена и увядания в том понимании, как здесь: у нас не гнили собранные урожаи, не плесневели картины и стены домов, не гибли посевы, не случался падёж скота и домашней птицы. Когда мы пришли в Средиземье, лишь наша осторожность и бережливость спасли нас от голодной смерти, ведь мы заботились о дарах сумеречной земли, как о великой ценности.

— Потому что у вас достаточно здоровья и сил на это! — вновь напала Андрет.

— Вы просто не знаете всего, — осторожно сказал Инголдо, нежно трогая переплёт любимой книги Беора, в которой картинок было больше, чем текста. — А ведь с Квэнди всё обстоит так же, как и с вами: наше здоровье и сила убывают.

На лице аденет отчётливо читалось насмешливое:

«Рассказывай, бессмертный красавчик, как тебе тяжело!»

— И Квэнди, всегда жившие в Средиземье, и лишь недавно вернувшиеся сюда аманэльдар, — словно не заметил недоверия король, — одинаково чувствуют, что их тела меняются быстрее и иначе, нежели прежде. Возможно, дело в новых светилах, но никто не скажет наверняка. Думается мне, хроа эльфов однажды окажется слабее, чем было задумано Творцом. Просто пройдёт ещё много лет, прежде чем разрушение станет заметно. Так и хроар людей слабее, чем должны быть. Однако здесь, на западе Белерианда, вы живёте дольше, нежели во власти тьмы.

Многозначительный взгляд Инголдо встретился с бескомпромиссным:

«Раболепия не жди!»

— Не о том я говорила, — фыркнула Андрет. — Для вас есть одна песня: эльфы есть эльфы, люди есть люди. Да, враг у всех один, но цветы — это цветы, а твари — это твари, даже если все страдают от Моргота одинаково. Черта, владыка Ном, черта. Она всегда была и вечно остаётся. С одной стороны — правители, с другой — слуги. С одной — Перворождённые, благородные и бессмертные, с другой — Пришедшие следом, безродные, полезные лишь краткий срок. Но не об этом говорит голос Мудрых, прошедший лучом сквозь тьму веков.

— А