Дорогу пересекла громоздкая тень поваленного дерева. Томми перешагнул через него, Бенбоу последовал за ним, все так же старательно, осторожно перебрался через гущу листвы, еще не увядшей и до сих пор пахнущей зеленью.

— Еще вот… — начал было Томми, потом обернулся. — Прошли?

— Все в порядке, — ответил Хорес. Он снова обрел равновесие. Томми продолжал:

— Еще вот затея Лупоглазого. Ни к чему так загораживать дорогу. Взял да повалил дерево, а нам приходится топать до грузовика целую милю. Я говорил ему, что люди ходят к нам покупать вот уже четыре года, и до сих пор никто не тревожил Ли. Да и обратный путь тоже не меньше. Только Лупоглазый и слушать не стал. Будь я пес, если он не боится собственной тени.

— Я бы тоже боялся, — сказал Бенбоу. — Если б его тень была моей.

Томми негромко хохотнул. Дорога превратилась в черный туннель, под ногами тускло поблескивал мелкий песок. «Отсюда к роднику отходит тропинка», — подумал Бенбоу, стараясь разглядеть, где она врезается в стену зарослей. Они продолжали путь.

— А грузовик кто водит? — спросил Бенбоу. — Тоже мемфисцы?

— Ну да, — ответил Томми. — Это машина Лупоглазого.

— Чего бы им не сидеть в Мемфисе и предоставить вам спокойно гнать свое виски?

— А там деньги, — сказал Томми. — Продашь кварту или полгаллона — какая тут выгода? Ну, перепадет Ли доллар-другой. А сделать одну ездку и сбыть все зараз, — вот это деньги.

— Вот оно что, — сказал Бенбоу. — Но мне думается, я лучше бы голодал, чем жить рядом с таким человеком. Томми хохотнул.

— Лупоглазый ничего. Только вот немного чудной. — Он продолжал шагать, смутно маяча в тусклом блеске Песчаной дороги. — Будь я пес, — если он не странный человек. Разве не так?

— Да, — сказал Бенбоу. — Весь из странностей.

Грузовик ждал их там, где дорога, снова глинистая, начинала подниматься к мощеному шоссе. На крыле грузовика сидели двое мужчин и курили; над вершинами деревьев виднелись полуночные звезды.

— За смертью бы вас посылать, — сказал один из сидящих. — Я рассчитывал быть сейчас уже на полпути к городу. Меня женщина дожидается.

— Ну конечно, — поддразнил другой. — Лежа на спине.

Первый обругал его.

— Быстрей не могли, — ответил Томми. — А вам только не хватало еще фонарь вывесить. Будь мы полицейскими, наверняка зацапали бы вас.

— Пошел ты, гад, лохматая морда, — выругался первый. Оба они выбросили сигареты и влезли в кабину. Томми негромко хохотнул. Бенбоу протянул ему руку.

— До свиданья. И большое спасибо вам, мистер…

— Меня зовут Томми.

Его вялая огрубелая кисть неуклюже сунулась в руку Бенбоу, торжественно встряхнула ее и неловко выскользнула. Он не двигался с места, темнея приземистой бесформенной тенью на фоне тускло блестящей дороги, а Бенбоу стал влезать на подножку. Нога у него сорвалась, но он устоял.

— Осторожнее, док, — послышался голос из кабины. Бенбоу влез. Второй укладывал дробовик на спинку сиденья. Грузовик тронулся вверх по крутому склону, выехал на шоссе и свернул в сторону Джефферсона и Мемфиса.

III

На другой день Бенбоу находился у сестры, в родовом гнезде ее покойного мужа в четырех милях от Джефферсона. Она жила в большом доме вместе с десятилетним сыном и двоюродной мужниной бабушкой, известной как мисс Дженни, девяностолетней старухой, передвигающейся в кресле-каталке. Мисс Дженни и Хорес смотрели в окно, как его сестра и молодой человек гуляют по саду. Сестра овдовела десять лет назад.

— Почему же она снова не вышла замуж? — спросил Бенбоу.

— Сама хотела бы знать, — ответила мисс Дженни. — Молодой женщине нужен мужчина.

— Но только не этот, — сказал Бенбоу. Он не сводил взгляда с пары. Крепко сложенный, полноватый, самодовольного вида молодой человек в спортивном костюме и синем пиджаке чем-то походил на студента. — Видимо, она питает слабость к детям. Может быть, потому, что у нее есть свой ребенок. А это чей? Тот же, что прошлой осенью?

— Это Гоуэн Стивенс, — ответила мисс Дженни. — Ты должен бы его помнить.

— Да-да, — сказал Бенбоу. — Теперь узнал. Припоминаю прошлый октябрь.

Тогда Хорес ехал домой через Джефферсон и остановился у сестры. Через то же самое окно они с мисс Дженни наблюдали за этой же парой, гулявшей в том же саду, где в то время цвели поздние яркие октябрьские цветы. Тот раз Стивенс был одет в коричневое и теперь показался Хоресу незнакомым.

— Он ездит сюда с прошлой весны, с тех пор, как вернулся домой из Виргинии, — сказала мисс Дженни. — До него ездил сын Джонса, Хершелл. Да. Хершелл.

— А, — сказал Бенбоу. — Он из первых виргинских семейств или просто несчастный временный житель?

— Учился в университете. Решил получить образование там. Ты его не помнишь, потому что он был еще в пеленках, когда ты покинул Джефферсон.

— Не говорите этого при Белл, — сказал Бенбоу. Он не сводил взгляда с пары. Те подошли к дому и скрылись из виду. Через минуту поднялись по ступеням и вошли в комнату. У Стивенса были прилизанные волосы и полное самодовольное лицо. Мисс Дженни протянула ему руку, он грузно склонился и поцеловал ее.

— Все молодеете и хорошеете с каждым днем, — сказал он. — Я только что говорил Нарциссе, что, если б вы только поднялись с этого кресла, у нее не осталось бы ни малейшей надежды.

— Завтра же поднимусь, — сказала мисс Дженни. — Нарцисса…

Нарцисса, крупная женщина с темными волосами и широким, глупым, безмятежным лицом, была одета в свое обычное белое платье.

— Хорес, это Гоуэн Стивенс, — представила она. — А это мой брат.

— Здравствуйте, сэр, — сказал Гоуэн. Отрывисто, крепко и небрежно пожал руку Хореса. В эту минуту вошел мальчик, Бенбоу Сарторис, племянник Бенбоу.

— Я слышал о вас, — сказал Стивенс.

— Гоуэн учился в Виргинии, — сказал мальчик.

— Да-да, — сказал Бенбоу, — Я слышал.

— Благодарю, — сказал Стивенс. — Не все же могут учиться в Гарварде.

— Благодарю вас, — сказал Бенбоу. — Я окончил Оксфорд.

— Когда Хорес говорит, что окончил Оксфорд, все думают, что миссисипский университет, — сказала мисс Дженни, — а он имеет в виду совсем другой.

— Гоуэн часто ездит в Оксфорд, — сказал мальчик. — У него там девушка. Он ходит с ней на танцы. Правда, Гоуэн?

— Верно, приятель, — ответил Стивенс. — Рыжая.

— Помолчи, Бори, — велела Нарцисса мальчику и взглянула на брата. — Как там Белл и Маленькая Белл? — Она хотела добавить еще что-то, но сдержалась. Однако продолжала глядеть на Хореса, взгляд ее был серьезным, пристальным.

— Если ты все ждешь, что Хорес уйдет от Белл, он это сделает, — сказала мисс Дженни. — Когда-нибудь сделает. Только