— Бойцы Рори, — буркнул Дальберг, подняв взгляд на сокамерника. — Скажи про них.

— Можно подумать, у тебя рта нет, — беззлобно фыркнул Мэллоу. — Да, бойцы… Его бывшая девятка. Каждый день просятся обратно. Я думаю взять их на испытательный срок. Разделить по одному на отряд. Если что, их быстро успокоят.

Гедимин кивнул.

— Только подальше от Ривза, — сказал он. — Пока — подальше.

Мэллоу ухмыльнулся.

— Тоже думаешь, как выманить Донахью? Он тебя тогда сильно задел…

Гедимин молча сузил глаза.

25 июня 24 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Макнайт, проверив наручники на запястьях Гедимина, довольно хмыкнул и, махнув на прощание, ушёл к терминалам космопорта. Сармат, едва дождавшись, когда жёлтый экзоскелет исчезнет за дверью, крепко сжал пальцами браслеты, распуская магнитную «цепь» на два дополнительных метра, и отошёл от ограждения, вглядываясь в толпу у карантинного ангара. Там на стенах висели уже четыре монитора — ещё два добавили недавно; развлечений у скучающих пассажиров было немного, и большая их часть, как обычно, бродила у ангара и разглядывала зверьков. Гедимин тоже посмотрел на мониторы, но ничего интересного не увидел — на этой неделе карантин проходили только представители земной фауны. Сармат перевёл взгляд правее, на разрисованный ангар байкеров; сегодня ворота были приоткрыты, и Гедимин довольно ухмыльнулся.

Едва он отошёл от ограды на пару метров, как услышал знакомый свист и еле успел шарахнуться назад, прижимаясь к ограждению спиной, — ярко раскрашенный флиппер выписал полукруг у его ног, поднялся на дыбы, опустился обратно и замер, слегка наклонившись набок.

— Джед! — Люнер радостно усмехнулся. — Извини, что давно не появлялся. У нас тут были вакуумные гонки…

Сармат мигнул.

— Какие?

— По вакууму, — пояснил Люнер. — Значит, по ту сторону купола. С баллонами, само собой. Без баллонов нам запретили. А жаль — так было веселее… Ну, а у тебя что нового?

Гедимин пожал плечами.

— Скука… — он перевёл взгляд на лицо байкера, стараясь не смотреть ему в глаза. — Какое из фруктовых желе белое и полупрозрачное?

Люнер озадаченно хмыкнул.

— Да как краски пожалеют, так оно и прозрачное… Эй, ты есть хочешь? «Копы» тебя ещё и голодом морят⁈ Жди тут, сгоняю к «Бобби»…

— Стой! — Гедимин еле успел поймать его за шиворот до того, как флиппер стартовал. — Я не голоден. Нужно самое дешёвое, самое прозрачное желе. Привези его, я скажу Макнайту, чтобы деньги вернул.

— Да ну тебя, — отмахнулся Люнер. — Сейчас привезу.

Флиппер сорвался с места и, перемахнув через пустые скамейки, унёсся к терминалам. Гедимин недовольно сощурился. «Может, лучше было бы взять Би-плазму,» — думал он. «Но здесь её нет. Это или в госпитале, или на пищекомбинате. Люнера туда не пустят.»

… — Вот! — байкер уронил прозрачный контейнер на скамейку. Белесое содержимое всколыхнулось, и сармат, судорожно сглотнув, отвёл взгляд. «Просто жижа,» — напомнил он себе. «Оно неживое.»

Взяв контейнер в руки, Гедимин рискнул на него взглянуть. Сердцебиение неприятно участилось, но пальцы не дрожали — теперь, когда жижа не шевелилась, проще было поверить, что это не ошмёток эа-формы. Сармат встряхнул контейнер, с трудом заставив себя не отводить взгляд. Руки свело судорогой.

— Эй-эй, ты чего? — встревоженный Люнер, спрыгнув с флиппера, заглянул Гедимину в лицо. — Ты в порядке?

— Да, — отозвался сармат, с досадой отметив, что пальцы всё-таки задрожали. «Вот что бывает от мартышечьей еды,» — сердито подумал он. «Когда ел Би-плазму, меня так не дёргало.»

— Вот что, — он бросил контейнер на скамейку, заставив себя проследить за колыханиями желе, пока оно не вернётся к неподвижности. — Поможешь мне? Вот эта штука. Я встану там. Бери её кусками и кидай в меня.

Люнер неуверенно усмехнулся, заглянул сармату в лицо и озадаченно хмыкнул.

— Серьёзно? Э-э-э… Встань тогда боком — иначе коп прицепится. Не знаю, что ты там удумал, но…

Пожав плечами, он снял обрезанную перчатку, зачерпнул пятернёй белесую жижу и, не размахиваясь, кинул её сармату под ноги. Комбинезон забрызгало. Шматок желе, расплескавшийся по мостовой, несколько секунд ещё трепыхался, прежде чем потерять остатки формы и растечься безвредной лужей. Гедимин смотрел на неё, не мигая; за спиной было ограждение космодрома, и отпрыгнуть было некуда, но в первые мгновения сармат с трудом удержался, чтобы не взлезть на него и не распластаться по городскому куполу. «Желе,» — повторял он про себя, пытаясь совладать с окостеневшими мышцами. «Мартышечья еда. Пахнет мартышечьей едой. Ну, давай! Ter… du… un… Attahanke!»

Повторение про себя сарматских слов вывело его из стопора. Сармат наклонился и, брезгливо морщась, тронул лепёшку пальцем. Она трепыхнулась; Гедимин вздрогнул, силой заставил себя не убирать руку, тронул снова, старательно принюхиваясь к запаху фруктов. «Просто мартышечья еда…»

— Ещё, — отрывисто приказал он, выпрямившись. Люнер смотрел на него, расширив глаза и машинально отряхивая мокрые пальцы, будто сам частично впал в тот же стопор. Услышав голос сармата, он вздрогнул.

— Вот что, — пробормотал он, пытаясь вытереть руку о контейнер. — А я, баран, не понял сразу… Это та дрянь, от которой тебе плохо. Я видел… там, в ангаре… На кой тебе это, а?

Он ткнул пальцем в прикрытый контейнер. Гедимин досадливо сощурился — кажется, что-то пошло не по плану.

— Я хочу к ней привыкнуть, — ответил он, покосившись на брызги желе, прилипшие к комбинезону. Они были слишком мелкими, чтобы напомнить ему об эа-форме, но всё равно хотелось побыстрее их стереть.

— Вот как… — пробормотал Люнер, глядя на сармата с опаской. — Вроде лечения, да? Теск, мне не по себе. Вдруг тебе станет совсем худо. Я ж не доктор…

Гедимин досадливо сощурился.

— Просто кидай эту штуку, — буркнул он. — Если что,