— А ты прогони меня, слизь, — Донахью широко ухмыльнулся. Он остановился, широко расставив ноги, и хлопнул себя свободной ладонью по низу живота.

— Я кое-что пообещал, пока тебя не было, — сказал он, старательно удерживая на лице ухмылку, и внезапно свистнул.

Не надо было упускать его из виду, но Гедимин невольно отвёл взгляд, когда четыре шматка прозрачной слизи расплескались по его комбинезону. Один летел в голову — скорее всего, в глаза, но размазался по виску и уху. Сармат выругался и услышал ответный резкий выдох. Затем все звуки стихли. Все, замерев на местах, смотрели на Донахью. Он держал в руке укороченный до предела боевой бластер.

— На колени, слизь, — сказал он, небрежно махнув стволом и снова наставив его на сармата. — Смотри сюда, Мэлли. Смотри на своего глава…

Бластер в его руке дрогнул и на долю секунды отклонился вслед за его взглядом, и этого было достаточно. Гедимин взлетел вертикально вверх. Приземлился он уже на Донахью — и успел про себя отметить, что давно ему не было так приятно дать кому-то пинка.

Человека отшвырнуло в сторону, голова резко мотнулась, локоть согнулся в обратном направлении, и по ангару пронёсся отчаянный вой. Под ногами сармата что-то хрустнуло — мелкие желтоватые осколки в луже непривычно светлой крови. Рори скорчился, закрывая лицо уцелевшей рукой, но сломанная по-прежнему сжимала бластер. Кто-то из бойцов Ривза двинулся к нему, но Гедимин небрежно оттолкнул его и встал над хрипящим Рори.

Банда Ривза расступилась — точнее, расплескалась по стенам, как фруктовое желе. Гарсия и Винки уже были здесь, и их отряды плотным клином врезались в редеющую толпу. Ривз остался на месте, только его лицо слегка побледнело.

— Гилли, друг мой, позови-ка охрану, — нарочито медленно протянул Мэллоу. Сейчас ему не нужен был живой «микрофон» — его и так все отлично слышали.

— Я здесь ни при чём, — сказал Ривз, поднимаясь на ноги и демонстративно отряхивая руки. — Это твой человек, Мэлли, и это его пушка. И нечего на меня так смотреть.

Последнее относилось к Гедимину — тот следил за Ривзом немигающим взглядом. «Надо было шарахнуть по нему, пока бластер был у Рори,» — запоздало сообразил он. «Одной проблемой стало бы меньше.»

Со двора донёсся грохот, перемежаемый отрывистыми криками, — охрана сорвалась с места до того, как всё было кончено, и не была уверена, что стрелок обезврежен. Винки и Гарсия быстро отступили, и Гедимин подался к стене, внимательно следя за Рори. Бежать тот не мог, и, похоже, рука у него не разжималась — кисть свело судорогой.

— Ствол, — коротко сказал экзоскелетчик, остановившись в дверях. — Кто?

— Рори Донахью, — ответил второй, сверившись со смартом. — Камеры целы? Просмотрим. Есть раненые?

Он перевёл взгляд на Гедимина. Тот только сейчас заметил, что по шее что-то стекает, прижал пальцы к мокрому виску — и презрительно фыркнул: это таяло фруктовое желе.

— Он целился в меня, — угрюмо сказал сармат, кивнув на раненого. — И кто-то бросил в меня эту слизь. Я не ранен.

— Групповой сговор? — охранник обвёл молчаливую толпу у стены недобрым взглядом. — Фортен, проверь их. Что это за слизь?

— Банановое желе, — Фортен втянул носом воздух. — Значит, предумышленное нападение, пронос огнестрела… Донахью, из медчасти ты выйдешь на второй этаж. Это уж точно!

21 июля 24 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Решётка опустилась, закрыв выход из камеры, а через несколько секунд поверх неё легло защитное поле. Охранник включил генераторы и прошёл по коридору, проверяя системы защиты. Мэллоу сел на койку и стянул носок, высыпая на одеяло мелкие сложенные листки.

— У нас пополнение, Джед, — сказал он, показав сармату одно из посланий. — Боец Ривза хочет перейти к нам.

— Боец? — Гедимин хмыкнул. — На испытательный срок. И не в отряд.

Мэллоу, не возражая, передал листок Дальбергу, и тот потянулся за общим списком. Гедимин отметил, что у заключённого с собой ручка — видимо, охранники за хорошее поведение сняли с него часть запретов.

— Да, Джед, — Мэллоу, ненадолго отложив неразобранные прошения, вытянулся вдоль стены, закинув руки за голову, и широко ухмыльнулся. — Даже бойцы уходят от Ривза. Дела его, видно, плохи.

— Сколько у него людей? — спросил Гедимин.

— На сегодня — четырнадцать, — ответил, вычёркивая кого-то из списка, Дальберг. Один из больших листов почти целиком был покрыт зачёркнутыми именами — там перечислялись «бескодные», не задерживающиеся дольше месяца ни в банде, ни в тюрьме. Сегодня список снова уменьшился — в честь праздника тем, чей проступок был незначителен, объявили амнистию.

— Смит у нас? — спросил Гедимин. — Ты знаешь, какая помощь ему нужна?

Мэллоу пожал плечами.

— Его никто не трогает, и я разрешил ему спиртное — он до одури не напивается.

Гедимин кивнул. «Он видел, что стало с Донахью,» — сармат криво ухмыльнулся. «Ему должно было стать легче. С кем там теперь спаривается Донахью? Или кто-то спаривается с ним? Никогда не пойму местных обычаев…»

01 августа 24 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Роботы-уборщики ползали по ангару, прибирая в опустевших камерах и время от времени упираясь в опущенную решётку — Гедимин по-прежнему сидел в закрытом помещении. Сержанта Матейки не было, и в этот раз он опаздывал уже на двенадцать минут.

Услышав гул открывающихся ворот, Гедимин поднялся на ноги и отложил смарт — но тут же насторожился, услышав чужие шаги. Матейка был не один — с ним пришли ещё двое, шумные и неуклюжие, как большинство «макак», но без экзоскелетов. Один из них был в какой-то лёгкой броне, похожей на пехотную, но немного отличающейся конструкции; второй шёл тише всех — ему достался только бронежилет.

— Вам было бы лучше подождать снаружи, сэр, — услышал сармат незнакомый голос.

— Я хочу сам услышать,