— Зачем? — Мэллоу равнодушно пожал плечами. — Они больше не бойцы. Гарсия, Винки, вы слышали? Не пускать этих людей ни в патруль, ни на тренировку. Никаких больше важных мест. Мне тут не нужны двойные агенты, с этой толпой и так полно хлопот.

Он жестом приказал всем разойтись и устало откинулся на плечо Гедимина. Гарсия и Винки вместе со своими отрядами двинулись вперёд. Гедимин услышал несколько недовольных и растерянных возгласов. Рори громко выругался, плюнул на пол и быстро зашагал к северному концу ангара. Мэллоу протяжно вздохнул.

— Гилли, иди сюда. Сменишь Гарсию на тренировках. Гарсия, Винки, — всё внимание на Ривза и Донахью! Никого больше тут не побьют и даже не запугают. Ясно?

— Надо ж было так влететь, — еле слышно пробормотал Винки, глядя туда, где только что исчез Рори. — Дебил какой-то… Ясно, босс. Больше никакой ерунды. Всё по правилам.

16 июня 24 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Толпа в душевой после всех регулировок и перетасовок чётко разделилась надвое — банда Ривза в дальнем левом углу и все остальные. «Нейтральная полоса» прошла по одному из душевых устройств, и Гедимин несколько секунд досадливо щурился, глядя, как вода льётся впустую, а потом подошёл и встал под ней — так, чтобы не загораживать обзор бойцам Гарсии.

— Вот это кстати, — еле слышно сказал Гарсия, когда сармат встал неподалёку. — Теперь точно не полезут.

Гедимин, угрюмо щурясь, разглядывал людей Ривза. Численность его банды дошла до сорока двух — и на этом остановилась, и вот уже три дня к ней не присоединялся ни один человек. Последними, кто ушёл к Ривзу от Мэллоу, был Смит и его товарищи; Рори — один, без компании — держался в стороне, ближе к правому углу. Синяя метка на его запястье почти стёрлась, и сейчас он смывал въевшиеся остатки. Гарсия и Винки следили, чтобы никто из людей Мэллоу к нему не приближался; какие распоряжения отдал Ривз, Гедимин не знал, но его люди к Рори не подходили тоже.

— Ну вот и зачем? — спросил сам себя Гарсия, выразительно пожимая плечами. — Точно — дебил какой-то…

— Он чего-то другого ждал, — еле слышно пробормотал Гедимин, глядя на изгнанника. — И от нас, и от них.

Гарсия хмыкнул.

— Видел его девятку? Ни у кого не осталось меток. Один подходил вчера, просился в запасной отряд.

— Взял? — спросил Гедимин, сузив глаза. Гарсия мотнул головой.

— А мне-то зачем предатели?

«За три дня никого не побили,» — отметил про себя Гедимин, выходя из душевой. «И к Ривзу все расхотели. Теперь пойдут обратно?»

Видимо, Ривз отдал какие-то распоряжения, — его банда держалась плотно и с людьми Мэллоу не соприкасалась, пока охранники не выгнали всех в вестибюль и не перетасовали по своему усмотрению. Гедимин, присматривая за Ривзом, потерял из виду Рори, — скорее всего, тот затерялся в толпе. Общаться с ним Мэллоу запретил — всем, кроме Гарсии и Винсента — но своих бойцов у Рори не было, и ему поневоле приходилось стоять среди людей Мэллоу, раз Ривз его к себе не пускал. Гедимин знал, что за ним присматривают, но всё же настороженно щурился, выглядывая бывшего бойца в толпе. «Если он кого-то тронет, придётся мне влезть. Как же надоели эти „мартышки“ со своей иерархией…»

Он вошёл в камеру и потянулся, упираясь ладонями в стены, — после тёплой воды его слегка разморило, и он снова пожалел, что в душевой нет отдельного холодного крана. Решётка опустилась, замки защёлкали; генераторы защитного поля обычно включались централизованно, сразу по всему ангару, но решётки реагировали на наполнение камеры — Гедимин был на месте, можно было закрывать. Через несколько секунд пришёл Дальберг, и камера напротив тоже закрылась, но люди ещё шли по коридору редеющим потоком. Гедимин протянул руку за смартом, но что-то мелькнуло слева от него, у решётки, и он невольно обернулся. На полу трепыхалось, расползаясь во все стороны, что-то белесое, полупрозрачное.

Отступать в камере было некуда — когда Гедимин врезался спиной в крышку над нужником, аморфная тварь всё ещё была слишком близко, в одном броске от его ног. Он смотрел на неё, оцепенев, и слышал, как за его спиной хрустит крышка. «Наверх,» — мелькнуло в мозгу. «Убрать ноги…»

Кто-то захохотал, а затем смачно плюнул. По ту сторону решётки стоял, наклонив голову набок и широко ухмыляясь, Рори Донахью. Гедимин запоздало учуял эфирные масла и выругался про себя, с отвращением глядя на размазанное по полу фруктовое желе.

— Эй, слизистый урод! — Рори вскинул голову и ухмыльнулся ещё шире. — Это ты теперь главарь? Ты, тупая гора слизи?

— Стоять! — запоздало рявкнул кто-то из охранников, и по коридору пронёсся грохот стальных «копыт». — Донахью, в камеру! Пошёл, пошёл!

Предупредительный разряд станнера ударил в потолок. Рори, плюнув напоследок на решётку Мэллоу, развернулся и быстро пошёл к своей камере. Охранник выстрелил ещё раз для отстрастки и остановился у камеры Гедимина.

— Что там у тебя?

— Грязь, — отозвался сармат. Теперь он видел, что перед ним не эа-форма, понимал, что от куска желе он ничем не заразится, но смотреть на белесую жижу было очень противно.

— А, — охранник поморщился. — У Матейки отгул… Ладно, на обеде дам тебе тряпку, вытрешь.

Он ушёл. Гедимин краем пустого контейнера поддел жижу и дотолкал до решётки. Защитное поле уже опустилось, и выкинуть гадость наружу сармат не мог, но теперь она, по крайней мере, не была похожа на эа-форму.

— Рори Донахью, твою же мать, — пробормотал Мэллоу, подойдя к решётке. — Ох как завтра кого-то взгреют… Джед, ты как?

Гедимин поморщился.

— Баселар за оскорбление сломал бы обе руки, — сказал Дальберг, выглядывая из камеры. — И челюсть впридачу. А нам придётся делать всё по правилам — суд и всё такое…

Мэллоу тяжело вздохнул.

— Джед! Может, ты сам его искалечишь? Мы все скажем