Шрифт:
Закладка:
— Ты быстрее его, а я — тебя, — тихо сказал химик. — Мы с Гедимином уходим.
Гедимин шагнул вперёд, готовясь прикрывать Хольгера, но Исгельт коротким жестом показал, что драка окончена. Целых две секунды, долгие, как два часа, он поднимался на ноги и поводил плечами, проверяя, все ли кости целы. Скомандовав охранникам отбой, он перевёл тяжёлый взгляд на Гедимина.
— Я уйду с ним, — Хольгер крепко вцепился в локоть ремонтника. — Ты зря так с ним обошёлся. Никогда так не делай.
Исгельт мигнул.
— Двое полоумных, — медленно проговорил он, ощупывая респиратор. — Катитесь в Авиаблок! Вот Никэсу подарочек, мать моя колба…
Он шагнул к чудом уцелевшему телекомпу, но остановился на полпути и снова взглянул на неподвижного Гедимина.
— Ты сорвал расследование аварии. Доволен, гений физики?..
…Регенерация работала быстро, но не мгновенно. Гедимин украдкой потёр спину вдоль рёбер — невидимый булыжник всё ещё был там и ворочался при движениях, но уже не так быстро.
— Глупо вышло, — сказал он, глядя мимо Хольгера.
— Ничего, — тот похлопал его по локтю. — Исгельт не расскажет Ассархаддону. Ему самому стыдно. Двое кабинетников свалили адмирала!
— Хорошо, что ты был в скафандре, — сказал Гедимин. — Но всё равно — вышло глупо. Из-за меня.
Хольгер пожал плечами.
— Хотел бы расследования — позвал бы тебя. Ты — главный эксперт по таким вещам. А так… Прожигатель у них есть, пусть экспериментируют.
…Купол защитного поля приподнимался на метр над поверхностью воды, второй, практически плоский, лежал вровень с ней. Сквозь них, как в дымке, проглядывал холодный синевато-зелёный свет. Он расходился волнами от устройства из двух совмещённых дисков — по восемь секторов в каждом — закреплённых вокруг генератора защитного поля и вместе с ним замаскированных обшивкой из рилкара и флиевой фольги. Веерообразные пучки зелёного света били поочерёдно из каждого сектора, и вода, пронизанная потоком нейтронов и омикрон-квантов, загоралась синим огнём. Устройство кружило по бассейну, не всплывая и не падая на дно, — генератор, попеременно включая защитное поле, не давал «лучевому крылу» погаснуть окончательно. Трое сарматов молча наблюдали за ним. Гедимин едва заметно улыбался. «Омикрон-излучение и эффект Черенкова,» — он следил за переходами цвета в холодном сиянии со дна. «Вместе они ещё красивее, чем по отдельности. Хорошо тут придумали — погрузить „крыло“ в воду…»
— А в воздухе оно ведёт себя так же? — уточнил на всякий случай Хольгер. Никэс Кларк — невысокий синекожий сармат со странными, слегка раскосыми глазами — перевёл взгляд на него и кивнул.
— Можем показать, — он поднял руку, и оператор на смотровой галерее насторожился.
— Я не сомневаюсь, — качнул головой Хольгер. — Опыт с подводным «крылом» — очень наглядный. Ну что ж, образец вполне рабочий… А что пошло не так?
— Заражение, — ответил Никэс. — Корпус мы экранировали. Остались пучки. Но с перекрытыми оно не работает. И с ослабленными — тоже.
— Понятно, — сказал Хольгер, наблюдая за полётом синего огненного шара под тёмной водой. — В каждом «лепестке» — сто двадцать пять граммов… Это минимальная масса для «крыла»?
— Да, так, — согласился Никэс, переглянувшись с оператором. — Пробовали брать меньше. Минус полграмма — и всё. Никто никуда не летит.
— Разве дело не в перепаде интенсивности? — удивлённо мигнул Гедимин. — Что ещё пробовали? Усилить потоки дополнительными линзами? Двойные внутри, двойные в проёмах? А саму пульсацию исследовали?
Сарматы из Авиаблока снова переглянулись и одновременно пожали плечами.
— Мы не атомщики. Исгельт принёс нам готовый прототип, исходя из этого мы и работали.
— Исгельт… — Гедимин недобро сузил глаза. Хольгер крепко взял его за локоть и потянул на себя.
— Не сейчас. Ну хорошо, мы посмотрим на ваш прототип. Здесь есть экранированная лаборатория, приспособленная для дезактивации? У Гедимина есть свой отсек, но летать там негде.
Никэс, облегчённо вздохнув, дважды кивнул и жестом приказал оператору сделать защитные экраны непрозрачными.
— Отсек подготовлен, материалы доставлены. Можете начать сегодня? Жаль терять время. Такой мог бы быть двигатель… — он, уже отвернувшись от бассейна, снова посмотрел на него через плечо и вздохнул.
— Будем работать, — сказал ему Гедимин. — Но больше не бери у Исгельта готовые прототипы. Он… вечно торопится.
Хольгер, вскинувшийся было, выдохнул и согласно закивал.
— Да, тут он явно поторопился. Отведите нас в рабочий отсек. И… можно забрать ваш образец?
Образец им не отдали — Гедимину пришлось довольствоваться чертежом, из которого следовало, что все доработки свелись к покрытию диска, рассечённого на сектора, нейтронностойким фрилом. Прорези в рёбрах дисков не перекрывались ничем — «крылья» отключались, когда переставал действовать сам эффект. По-видимому, образец в бассейне плавал уже не первый день…
Коридоры в Авиаблоке были неожиданно прямыми, без привычных плавных извивов, и непривычно широкими. Вдоль пола и потолка тянулись рельсы, вдоль левой стены — круглые дверные проёмы, закрытые массивными крышками и пронумерованные. Из-под каждой крышки к общему пути были проложены короткие отрезки рельсов, и было похоже, что их часто используют, как и основной путь. В коридоре бродили охранники в «Фенрирах», среди оружия, встроенного в стены, Гедимин заметил не только стандартные бластерные турели, но и довольно мощную кинетику, и распылители газа. Никэс, проследив за его взглядом, коротко усмехнулся.
— Всякое бывает…
Некоторые отсеки мигали зелёными светодиодами, над другими горели красные, — кто-то уже закончил работу и хотел выйти или что-то вывезти, но почему-то выжидал. «Может, из-за нас?» — Гедимин покосился на Никэса. «Тут свои дела, а мы не отсюда.»
— Такой сигнал зажигать, когда будем выходить? — спросил он, кивнув на зелёный огонёк.
— Не обязательно. Это, если нужен кран, — ответил Никэс. — Чтобы не столкнуться на рельсах. Не знаю, вам
