Шрифт:
Закладка:
— Откуда же ты смотрел? — не поняла я. — На облаке что ли сидел?
Он сощурился, блеснув яркими зрачками, — Вроде того. Поскольку я наблюдал за тобой из пространства, недоступного тебе. И вот увидел, ты, мерцаешь своими синими очами, в воздушной пене вместо платья, и очаровываешь тролля Рэда. Ух, как же я разозлился! Но кротко смирился с твоей налаживающейся личной жизни. А уж потом я не следил, как там складываются ваши дружеские отношения.
Унижение било под дых, и я безмолвно разевала свой рот, не умея собрать слов для надлежащего ответа…
— Оказалось же, ты даже не интересуешься личными именами своих друзей, — добавил он.
Я не знала, верить ли ему? Он всего лишь потешался надо мной! Но он вдруг сказал, — А в волосах твоих что за чудесный цветок мерцал в свете фонаря! Синий, как твои глаза, как тот самый цветик, что ты обронила на улице в тот далёкий разгульный вечер, а я нашёл. После чего и пошёл по твоим следам… — он замолк.
Я долго молчала. Цветок, изготовленный мной, был синий и примерно такой же, как и тогда…
Мысленно я догнала Рэда, что и возник со своими приставаньями в ту полночь, и ударила его в спину! Чтоб он носом в панель управления своей машины уткнулся бы!
— И правильно поступила, — продолжал он, — что именем не поинтересовалась. Этот тролль — побочный сын кого-то из Коллегии управителей, а у тех, знаешь ли, сетевые семьи в порядке вещей. К тому же у Рэда есть жена и дети. И если бы жена узнала о вашей дружбе, она устроила бы поджог твоей «Мечты», а к тебе самой подослала бы парочку негодяев, чтобы тебя извозили лицом по грязи. Будь осмотрительна с местными затейниками.
— Всё-то ты знаешь! И по именам всех знаешь.
— Я и обязан помнить всех тех, с кем соприкасаюсь по роду своей деятельности.
— А если он тебе отомстит за своё унижение?
— Никто и никогда не посмеет даже прикоснуться ко мне! — ответил он, презрительно кривя губы, — пробовали и долго потом помнили, чем оно и чревато.
— И чего ты пристал ко мне с какой-то ерундой! Нашёл себе развлечение до чего же и ничтожное! Ты, видимо, спал в своей хрустальной пристройке и видел сны о том, что я приходила к «Зеркальному Лабиринту». Делать мне больше нечего!
— Скука тут, вот и развлечения каждый себе изобретает по своему уму. Этот тролль к тебе полез с любезностями, а ты подтвердила, что с ним встречалась именно у «Зеркального Лабиринта». Да и в чём твоя вина? Отличное место для ночных прогулок. Знаешь, а я и потом покупал для тебя те самые пирожные в столичном домике с птичками, но как-то встречи у нас с тобой так и не случилось…
— «Сливочные бомбочки»? Ну, что ж… они достались тебе одному, — вымученно пошутила я.
— Я такого не ем. Поэтому раздавал их девчонкам в «Зеркальном Лабиринте». Вот они радовались! Я даже удивлялся, чему?
— Так они очень вкусные и очень дорогие… — я отметила про себя, что в «Зеркальном Лабиринте» работают некие девчонки и окончательно расстроилась. Я с укором посмотрела на него, — Я и понятия не имею, как именно пройти в жилые корпуса «Зеркального Лабиринта». Там же охрана повсюду. И потом, откуда же мне знать, что ты будешь рад той, кого не ждёшь? Ты мог быть и не один…
— Ты для меня всегда ожидаемая. И я всегда один. В тот раз я не пришёл вовсе не потому, что забыл, а не мог. Причина такого, как бы негодного, обмана находится за теми пределами, где мы с тобой и находимся…
— Неясна ваша речь…
Он оглянулся по сторонам и, убедившись, что поблизости никого, сказал, — В горах война, — при этом он взглянул будто сквозь меня, кусая нижнюю губу. — Среди наших есть потери. У Паука в наличии древнее оружие, которое он сумел активировать. Несколько моих ребят оказались разорваны в клочья этой мерзостью… а они всего лишь работали с роботами в открытом карьере и ни о чём не подозревали. Боевых же роботов рядом не оказалось. Мы слишком разнежились в последнее время, за что и поплатились. Я тоже буквально накануне там был… Это важная причина?
Я затрепетала от ужасных подробностей, а он продолжал, — А потом я послал одного парня на твою территорию, он принёс записку тому дурню, кто считается твоим охранником, а он дрых в зарослях. Мой посланец его растолкал и поручил передать послание, сверхважное. Что я буду отсутствовать в зоне доступа неопределённое время, потом сам дам знать… Но твой страж не передал, как я понимаю. Видимо, счёл посланца персонажем сновидения. А пирожные я так и продолжал покупать. Мало ли, увижу тебя… Специально ездил ради них в тот столичный домик для лакомок, чтобы задобрить тебя за свои допущенные промахи. Но ты сменила своё очередное увлечение и забыла обо мне.
Кто же мешал примирению? И он, и я…
О каком увлечении он говорил? Об Антоне? — Наверное, ты жадный, если не можешь забыть о собственных тратах, — заметила я, чтобы дать ему сдачи. Ведь он умышленно дразнил меня упоминанием об этих пирожных. Мог бы и сам мне принести эти пирожные. У меня бы и посидели на террасе, на свежем воздухе…
То хватал на виду у всех, пусть и в лесопарке, едва не зашвырнул моего охранника в кусты, лишь бы вломиться ко мне уже после закрытия «Мечты» для посетителей, а то вдруг стал таким деликатным и стеснительным, что уж зайти ко мне никак ему невозможно. Тут я сглотнула слюну, во рту пересохло от волнения. Он заметил. Он всё замечал!
— Если я знаю, где ты живёшь, какая проблема для тебя узнать, где живу я? Конечно, всякий день, гадая по полёту птиц, явишься ты или нет, пирожные я тебе уже не обещаю. Постоянно же подкармливать девчонок из «Лабиринта» мне к чему? Могут счесть это за навязчивость. А я, знаешь ли, дядя солидный, блюду свою мужскую честь, к тому же у меня завышенная самооценка, как ты считаешь…
— Никак не успокоишься по поводу своих трат? И каким же образом я могла заявиться к тебе?
— Захотела бы, так пришла. Хотя бы потому, что более близкого человека у тебя нет ни в одном из
