которая встала на сторону Кэлхуна во внутрипартийном конфликте, и в декабре 1830 года учредила в качестве своего официального органа газету Washington Globe, редактируемую Фрэнсисом Блэром. Грин перевел свою газету в оппозицию.

Помимо политических последствий, связанных с назначением Ван Бюрена наследником Джексона, "дело Итона" имело и другие, более тонкие резонансы. Оно произошло в то время, когда сексуальное поведение подвергалось пересмотру со стороны

39. Remini, Jackson, II, 240-46. AJ - Эндрю Дж. Донелсону, 25 декабря 1830 г., цит. там же, 246. Амос Кендалл - Фрэнсису Блэру, 25 апреля 1830 г., цитируется в Charles Sellers, James K. Polk, Jacksonian (Princeton, 1957), 148. О Кроуфорде см. Sellers, Market Revolution, 295.

40. Нивен, Джон К. Калхун, 175.

41. AJ - Джону Кофе, 24 апреля 1831 г., Correspondence of AJ, IV, 269.

Стандарты, которые мы сегодня называем "викторианскими", в которых повышенное внимание уделялось контролю над импульсами и строгой личной ответственности. Джексон не бросал прямого вызова общепринятой сексуальной морали; он выступал как защитник женской чистоты. Тем не менее, его позиция в защиту Маргарет Итон, после того как его собственные отношения с Рейчел Робардс были поставлены под сомнение, склоняла Демократическую партию к тем (в основном мужчинам), кто сопротивлялся выдвигаемым в XIX веке требованиям (в основном женщинами) ужесточения норм сексуальной морали. Лишь изредка вопросы, напрямую связанные с сексом, выходили на политическую арену, но даже в этом случае ассоциации не пропадали для современников. Они могут помочь объяснить, почему оппозиция Джексона в последующие годы могла рассчитывать на большую поддержку женских групп, чем демократы. Женщины, хотя и лишенные права голоса, не обязательно были политически апатичны или инертны.

 

III

Устранение индейцев стало главным существенным вопросом, которым занималась администрация Джексона в первый год, в остальное время занятая покровительством и персоналиями. Хотя Джексон избегал обязательств по тарифу или внутренним улучшениям, его твердая позиция в пользу быстрого переселения была хорошо известна и обеспечила ему большую часть популярности в Джорджии, Алабаме и Миссисипи. Этот вопрос затрагивал индейские племена по всей стране, но больше всего на карту были поставлены пять цивилизованных племен - чероки, крики, чоктау, чикасо и семинолы. Эти народы занимались земледелием и животноводством так же, как и их белые соседи, и до сих пор владели значительными территориями в штатах глубокого Юга, а также в Теннесси, Северной Каролине и на территории Флориды. Выдающийся географ Джедидия Морс получил заказ от федерального правительства на подготовку всеобъемлющего отчета об индейских племенах страны. Его отчет, опубликованный в 1822 году, красноречиво рассказывал об экономическом и образовательном прогрессе пяти племен и советовал оставить их в покое, чтобы они продолжали жить. Совет Морзе не был принят. Белые поселенцы горько возмущались присутствием коренных жителей: помимо того, что они занимали хорошие хлопковые земли, они торговали со свободными неграми и иногда предоставляли убежище беглым рабам.42 Правительства штатов и федеральные власти реагировали на желания поселенцев, а не на советы экспертов. Среди многочисленных расовых конфликтов, которые последовали за этим, наибольшее внимание на национальном уровне привлек конфликт между Джорджией и племенем чероки, который привел к драматическому противостоянию с серьезными конституционными последствиями.

42. См. Кеннет Портер, "Негр на американской границе" (Нью-Йорк, 1971), 182-327.

Первые европейцы, вторгшиеся на территорию, ставшую впоследствии юго-восточной частью США, столкнулись с процветающим народом чероки, проживавшим на обширной территории южных Аппалачей. Как и многие другие коренные американцы, чероки встали на сторону британцев во время Революционной войны, понимая, что имперские власти хотят торговать, а белые поселенцы - получить их землю. Через четыре года после того, как их британские союзники капитулировали при Йорктауне, чероки тоже признали свое поражение в Хоупвеллском договоре, Южная Каролина (1785). По его условиям, чероки уступили большую часть своей привычной территории. Оставшаяся часть впервые обрела четкие границы, которые были еще более ограничены договорами после того, как Теннесси стал штатом. В течение десятилетия продолжались спорадические несанкционированные набеги и репрессии с обеих сторон, но племя чероки больше никогда не вступало в войну с Соединенными Штатами. Более того, племя заключило союз с Эндрю Джексоном против своих старых врагов - криков и сыграло важную роль в его победе при Подковообразном изгибе в 1814 году. Праздновавшаяся в то время как триумф, в долгосрочной перспективе эта кампания против криков, возможно, была ошибкой, поскольку исключала любую возможность межплеменного коллективного сопротивления. Добрая воля Джексона, которую, как считали чероки, они заслужили, оказалась недолговечной; по договору в Форт-Джексоне он добился уступки земель не только от криков, но и от своих союзников чероки. (Готовность Кроуфорда, бывшего в то время военным секретарем Мэдисона, выплатить чероки компенсацию за эти земли поначалу вызвала давнюю неприязнь между ним и Джексоном)43.

Полвека после 1785 года можно назвать золотым веком народа чероки. По состоянию на 1819 год, народ занимал северо-западную часть штата Джорджия и прилегающие территории современных Алабамы, Теннесси и Северной Каролины. Люди всегда занимались сельским хозяйством (о чем свидетельствует их "Танец зеленой кукурузы"), и в своих ограниченных границах они все чаще обращались к земледелию, заменяя им охоту и собирательство. Процветала торговля с белыми, росли постоянные города. Десятилетия эволюции в направлении более централизованных и формализованных политических институтов достигли своей кульминации с принятием письменной конституции для нации в 1827 году.44 В этих и других отношениях чероки продемонстрировали способность синтезировать элементы, заимствованные из западной цивилизации, с культурой своих коренных народов. Возникла процветающая элита,

43. Grace Woodward, The Cherokees (Norman, Okla., 1963), 131-33; Thomas P. Abernathy, From Frontier to Plantation in Tennessee (Chapel Hill, 1932), 239.

44. См. William McLoughlin, Cherokee Renascence in the New Republic (Princeton, 1986); Duane Champagne, Social Order and Political Change: Конституционные правительства среди чероки, чоктау, чикасо и криков (Стэнфорд, 1992).

Среди них были и те, кто получил западное образование в миссионерских школах и принял христианство. Были и такие чероки, которые вступали в браки с белыми, занимались выращиванием хлопка и покупали рабов. К 1835 году около 8 % семей чероки владели рабами. Большинство рабовладельцев были "смешанных кровей", как называли тех, кто имел некоторое количество белых предков.45 Перепись, проведенная в 1825 году, насчитала 13 563 чероки, 147 белых мужчин и 73 белые женщины, вступившие в брак с белыми, а также 1277 черных рабов. Хотя перепись, несомненно, была заниженной, она свидетельствовала о растущем и сплоченном населении46.

Не менее примечательной, чем экономическая и политическая история золотого века чероки, была его интеллектуальная история. Вдали от миссионерских школ инвалид Чероки, ветеран войны с ручьями, отправился жить в Арканзас. Секвойя не знал английского языка, но он глубоко задумался над кусочками бумаги с маленькими