попятился и выронил меч, схватившись за лицо.

Ужас, до этого сковывающий сердце, обуял каждый орган. Именно об этом дыме, который дурманил разум, и упоминал Арчибальд в воспоминаниях Эллина, когда рассказывал о том, что его мама покончила с собой.

Александр медленно встал с колен, отряхнув измятую алую форму. Его черный глаз зацепился за меня, застывшую от шока посреди утеса, а потом обжег Итона, все еще нависающего над тушей демона.

– Поиграли, и хватит! – заключил Александр и сложил меч в ножны, словно уже победил.

Я с ужасом наблюдала, как в лице Эллина что-то меняется. Оторвав от него руки, возлюбленный широко распахнул веки. Казалось, из него вынули душу. Глаза остекленели и невидяще смотрели сквозь меня, и лишь быстрыми вспышками в них мелькал Эллин, но его власть над телом быстро угасала.

Огненный король двинулся к входу в пещеру, разминая плечи.

– Видишь ли, дорогая Агнес, если раньше для уничтожения барьера мне требовалась кровь всех правителей, то благодаря стараниям твоего вонючего братца этот способ потерял смысл. – Огненный король повел рукой, и тени из пещеры вновь потянулись к нему, как кривые пальцы смерти, вонзаясь под кожу. – Разрушить барьер можно и с помощью магии Левии, а потому не нужно терпеть ваше присутствие. Так что без обид, но ты должна сдохнуть, хоть я изначально планировал подарить тебя своему сыну. У вас с Себастьяном получилось бы весьма могущественное потомство.

Меня передернуло от одной только мысли, что сын Александра притронется к моему телу.

– Я не могу расправиться с тобой. Никто из огненных фейри не может, а у Итона кишка тонка.

Тиран развернулся и направил на Итона поток тьмы. Тот подобно лассо схватил его за шею и притянул к огненному королю. Феец упал на колени, прикованный черными щупальцами к скале. Я попятилась, но обрыв позади меня все еще полыхал, не позволяя сбежать, а для скачка в Лимбо не хватало магии.

– Убей ее! – скомандовал огненный король так громогласно, что затрещали скалы. Но кому? Я мельком осмотрелась: из пещеры так никто и не появился, а Итон продолжал безуспешно бороться с тенями, которые удерживали его у ног тирана.

Неожиданно Эллин двинулся в мою сторону, а Александр рассмеялся, как смеются маньяки в фильмах ужасов – басисто и с подвыванием.

– Интересно, как долго проживет бедняга Неблагой Король, когда придет в себя и узнает, что собственноручно лишил себя той единственной, которую даровали ему великие прародители фейри?

Кровь ударила в голову, ноги затряслись, когда я осознала, что моим палачом отныне выступает возлюбленный, чей разум затуманен и беспрекословно подчинен Александру.

– Борись! – крикнула я Эллину, но он не слышал.

Щелчок, и в его руке снова засиял ледяной меч, который он со скрежетом тащил по земле прямиком ко мне.

В голове все еще гудело от удара о камень, а плечо кровоточило, но адреналин взбудоражил кровь, и я побежала, уворачиваясь от нацеленных в меня ледяных клинков.

Взмах руки, и пробившиеся через скалу корни деревьев схватили Эллина за ноги. Резкое движение пальцев, и цепкие ветви замерзли, а через мгновение он разрубил их мечом, высвобождаясь.

Он приближался слишком быстро, а я отступала. Напасть или серьезно ранить Эллина я не могла, мне осталось только одно – обороняться.

«Дориан!» – взмолилась я про себя, попробовав позвать на подмогу.

До этого нашу внутреннюю связь мог поддерживать только принц, поэтому я, не зная, чего именно жду от мысленной просьбы, опять бросилась наутек от очередной порции ледяных осколков. Ногу резануло. Даже не опуская взгляда, я догадалась, что один из осколков нашел свою цель.

«Дориан, ты нужен мне!» – вновь попыталась я, но ответа не последовало.

А вдруг его убили? Меня едва не парализовала эта мысль, и я быстро ее отогнала. Не время было позволять эмоциям брать над собой верх, мне как никогда требовался холодный разум.

Эллин вильнул, и я спряталась за валун, спасший мою голову от смертельного удара мечом.

Александр как ни в чем не бывало продолжал впитывать в себя скверну Левии, лишь краем глаза наблюдая за атакой Эллина и моими стараниями не умереть от рук возлюбленного.

Меч снова просвистел у меня над головой, и на этот раз я оступилась. Секундное замешательство стало для меня решающим. Эллин подался вперед и с силой прижал меня к скале, выбив воздух из легких. Лезвие меча царапнуло нежную кожу у меня под подбородком там, где начиналась шея. Страх запульсировал в венах, отголоски сдерживаемой магии выплеснулись наружу, но я сдержала порыв ветра, который мог случайно сбросить Эллина с утеса. Рука возлюбленного напряглась, и по шее заструилась кровь. От недавних воспоминаний о распоротом горле меня заколотило.

– Эллин, это же я, прошу!

Я изо всех сил старалась поймать взор его затухших глаз. Возлюбленный вжался в меня всем телом, и я расслышала победный смех Александра. Вот так просто, ему даже не придется нас убивать, за него всю грязную работу сделают наши чувства. Я умру, а Эллин, осознав, что натворил, без раздумий отправится следом, как он всегда и говорил. Горячие капли обожгли щеки, и слезы смешивались с кровью у меня на шее. Падая вниз с подбородка, они разбивались о пыльную скалу.

Эллин задрожал, в помутившемся взгляде на считаный миг вспыхнуло узнавание. Он мучительно скривился, силясь отдернуть меч, но дым снова окутал ледяную радужку. Артефакты Левии оказались слишком сильны даже для него. Тем более сейчас, с блокированной магией и тяжелораненый, он превратился в игрушку в руках Александра.

– Агнес, – сквозь зубы прошипел он, ведя внутри себя борьбу с галлюцинациями.

В пещере Арахни я уже находилась под влиянием похожей силы и знала, как тяжело отличить навеянное от реальности.

– Любимый, – захныкала я, видя, как ему больно. Однако эта боль не таилась в теле, она съедала его сердце и душу. Твердая грудь Эллина вдавилась в меня еще сильнее, я ощутила каждый его мускул и стиснула зубы.

Свободной от кинжала рукой я потянулась к его скуле. Стоило прикоснуться к холодной коже под шрамом, и нажим лезвия усилился. Почувствовав, как рвутся сухожилия, я невольно вскрикнула, но руку не убрала. По моим пальцам покатились слезы. Его ледяные слезы. Эллин смотрел мне в глаза. Он боролся, но проигрывал древней, как сам ад, магии. Еще один слой, теперь мышцы. Боль затмевала взор, но я не прекращала зрительный контакт, словно могла помочь ему держаться.

– Эллин, – вновь попыталась я воззвать к нему, и черная дымка на секунды пропала.

– Убей меня! – взревел возлюбленный. –