— Спасибо, — выдохнул я и припал к ее руке. Наконец-то у нас появились зацепки.

— Я знаю, — тихо произнесла она и мягко погладила меня по волосам, я замер, глядя на нее удивленно. Родители умерли два года назад: сперва отец, потом и мама. И она мне призналась. Сказала, что, когда меня увезли из города и заперли в поместье, ты ходил, искал меня, просил моей руки, но они тебе отказали. Она сказала, что тогда они ошиблись, сочтя тебя недостойным зятем, думали, что ты искал только моего приданого. Когда я узнала, то была уже вдовой, могла бы найти тебя… — она погладила меня, в котором видела своего любимого, по щеке, а потом помрачнела: — но было уже поздно, я была занята спасением нашей дочери от скверны.

Не сдержавшись, я выпрямился, уходя от ее прикосновения. Было слишком уж противно, даже магия не помогала оставаться в роли.

Отилия тем временем продолжила:

— Теперь Глинду некому контролировать, и она испортит себе жизнь, станет пропащей девкой, — хрипло произнесла женщина, глядя куда-то в стену.

— Ты вся в своих родителей. Они тоже пытались тебя спасти, — не сдержавшись, произнес я.

Глава 111

Вероника

Они были истинной парой. Еще одна трагичная история любви. Никто не предполагал, но это все объясняло.

Я встретилась с майором Вильгельмом Гаррисоном, чтобы рассказать ему о Глинде, и, конечно, заглянула ему в сердце. У Ренслира не хватило навыков и опыта, чтобы разобраться подробнее в душе преступницы, мы решили, что Гаррисон был просто ее самой большой в жизни любовью. Но нет, они были истинными. Именно это заставило когда-то девушку броситься в любовь с головой, забыв о приличиях. А расставание с любимым пагубно повлияло на ее, вероятно, и без того не слишком стабильную психику.

— У меня был приказ, я должен был уехать из столицы по воинскому долгу всего на неделю, но, когда я вернулся, Отилия уже пропала, — пытаясь оправдаться, объяснял Глинде при встрече ее отец. — Я искал через знакомых, потом нашел возможность встретиться на одном из приемов с ее отцом, тут же попросил руки Тиль… но они и знать меня не пожелали, хоть я клялся, что люблю ее и приложу все силы, чтобы сделать счастливой. — Он потер грудь, будто от боли. — Я пытался ей писать, но все письма возвращались без ответа, а потом капитан сказал мне, что ему передали жалобу, будто я преследую девушку, у которой уже есть жених. «Преследую», понимаете! Я хотел встретиться с ней, заглянуть в глаза, пусть бы она сама мне сказала! Но все обстоятельства были против, я оказался слишком слаб, — он понуро опустил голову, а потом поднял глаза на Глинду: — если бы я только знал! Если бы я узнал, что у меня есть ребенок, я бы ни за что не опустил руки!

Девушка благодарно улыбнулась и с улыбкой сжала его руку, купаясь в энергии его любви. Хоть она и была сыта, а ее недоразвитый внутренний резерв был переполнен, но все равно она тянулась к отцу.

— Глинда была рождена суккубом, — предупредила я, — она все еще учится управлять своими способностями, я ее обучаю, и она не пользуется ограничивающими браслетами. Надеюсь, вы отнесетесь к этому с пониманием?

— Конечно… — немного смутился майор Гаррисон. — В моем роду есть кровь суккубов, где-то поколений пять назад один из моих предков женился на суккубше. Их дети родились людьми, но все представители моего рода знали, что возможно… всякое…

— Наследственность может сыграть через много поколений, если и в роду матери ребенка тоже есть частичка демонической крови, — понятливо кивнула я.

— Магический дар наследуется также, — удивленно покосившись на меня, заметил майор.

Таким образом, Глинда обрела отца. Он так и не женился, у него не было детей, поэтому сразу написал заявление в магистрат о признании ее родной дочерью и наследницей. Правда, пока она все еще жила в пансионе — все же среди молодых девушек ей было спокойнее — но по возможности начала проводить время с отцом, знакомясь с ним и тем образом жизни, который ей предстояло в будущем вести. Все деньги, которые я потратила на содержание Глидны в эти дни, майор Гаррет мне компенсировал, и даже больше необходимого.

— Но это слишком много, — попыталась возразить я, — да мне было и не в тягость оплачивать комнату для Глинды.

— Это за ваши услуги учительницы, я знаю, дочь рассказала мне, как много вы сделали для ее судьбы и здоровья. Я, конечно, собираюсь обратиться за помощью к профессиональным магам-лекарям, чтобы помочь ей, но уже понимаю, что без вашей помощи нам еще долго будет не обойтись.

Я сперва хотела возразить, но потом все же кивнула — жизнь научила меня принимать чужую благодарность и оплату за свой труд, не обесценивая его. Возможно, в будущем я смогу не только подбирать истинных, но и заниматься наставничеством для суккубов и инкубов. Саманту уже начала натаскивать на это, но пока у нее не всегда выходило достаточно глубоко заглядывать в сердца людей. Если мужчина влюбчив, то она могла случайно зафиксироваться не на его истинной паре, а на одной из женщин, что оставили сильный след в ее сердце, но я верила, что вскоре смогу ее подтянуть до нужного уровня, и даже переложить на нее часть своей работы.

Ренслир… я не видела его с той встречи в полиции. Это было так здорово — вместе расследовать дело, раскрывать тайны прошлого, помогать людям, учить его пользоваться способностями инкуба, иметь возможность быть рядом, разговаривать, прикоснуться…

Я перебирала эти воспоминания, словно свои драгоценные сокровища. И как я, усмехаясь, слегка приворожила того военного следователя и показала ему истинную, чтобы он не смог последовать за Ренслиром и помешать ему. Пусть благодарит за то, что бесплатно оказала услугу, за которую другие весьма дорого платят.

А потом… долго мне все же не удалось удерживать военного, он рванул к допросной, но было уже поздно — Ренслир как раз вышел из комнаты, и чужая личина сползла с него, возвращая привычный облик. Затем он взглянул на меня и вдруг застыл. Между нами будто протянулась невидимая ниточка, мешающая отвести взгляд. Не знаю, кто сделал первый шаг, потом еще один, а затем его руки обняли мое лицо, приподнимая, а губы накрыли мой рот. И я провалилась, будто в омут, забыла себя, все страхи и мысли, прижалась всем телом, обхватила