Я отрицательно качнул головой и бросил взгляд на допросную.

— Иди, — поняла меня без слов Вероник.

— Куда это вы собрались? — набычился военный следователь, возмущенный тем, что ничего не понимает. — И почему в этой личине? Что за дела?!

— Иди, — с усмешкой еще раз кивнула Вероник и незаметно повернула ручку амулета на позицию «ни в допросной не слышно происходящего в комнате слежения, ни наоборот».

Я быстро скатился по лестнице и рванул в допросную. Позади раздался возмущенный рык военного и нежное воркование Вероник, но я был уверен, что она справится и сможет его задержать.

Охранник у допросной удивленно вытянулся, увидев, что дверь открылась от моего прикосновения — у меня был доступ. Я шагнул внутрь, и меня окутало чужими эмоциями, даже смутился, будто это действительно я когда-то испортил жизнь этой девушке.

— Ну, здравствуй, — выдохнул подходя к столу и не зная, как к ней обращаться, чтобы не разбить иллюзию.

— Ты! — она вскочила, отшатнулась, уронив стул. Весь ее настрой, все попытки закрытья, разбились о воспоминания.

Глава 110

Джонатан Ренслир

Она бросалась на меня, дала пощечину, кричала, колотила меня по груди в бессильной ярости. Стражник раскрыл дверь, но я дал знак, что сам справлюсь, и просто позволил эмоциям подозреваемой выплеснуться истерикой. Это в любом случае было лучше, чем молчаливая отрешенность. Я настроился на ее эмоции, и говорил то, чего она хотела, вел себя так, как хотела она. И в конце концов преступница в слезах просто опустилась бессильно на колени, рыдая. Пришлось обхватить ее за плечи и усадить на стул, обнять, позволяя выплакаться.

— Что же ты наделала, — наконец, произнес я, — что натворила…

— Это ты виноват! — взвыла она.

— Да, я виноват, я повел себя двадцать лет назад как скотина. Но после ты делала все сама, — напомнил я.

— Ты приворожил меня, — прохныкала она с упрямством ребенка.

— Я не инкуб и даже не маг, Тиль, — тихо произнес я — в ее воспоминаниях удалось уловить прозвище, которым звал ее бывший любовник. Отилия Ланфрид, в девичестве Варнгус — и просто «Тиль».

Она опять зарыдала, закрыв лицо руками, но эти слезы были хорошими, они омывали истерзанную душу.

— Зачем? Зачем ты все это сделала, зачем создала эту дурацкую «лигу»? — напомнил я.

— Ради Глинды, конечно! Я хотела спасти ее, спасти нашу дочь от порочной сущности! — она подняла на меня безумные глаза.

Дальше слова полились из подозреваемой потоком, мне нужно было лишь немного ее направлять и уточнять детали. Она действительно верила в то, что избавляет землю от скверны и спасает своего ребенка, а ее грамотно подначивали и направляли, подпитывая ненависть к суккубам страшными историями. И первым начал это делать ее же муж.

Лорд Ланфрид не был в восторге от того, что его потенциальная невеста имеет внебрачного ребенка, но у их рода были большие финансовые проблемы, поэтому он согласился на брак с богатой наследницей. Родители невесты ему обещали всестороннюю поддержку, однако передавать какое-либо имущество зятю не торопились, отговариваясь тем, что после, конечно… а через пару лет тесть проговорился, что все должно отойти внукам. Только вот у лорда Ланфрида была большая проблема — после первых родов его супруга была очень слаба, сперва ей запрещали беременеть врачи, потом у нее начали проявляться странности в поведении, и лорд уже начал опасаться, что общие дети унаследуют ментальные проблемы матери.

Конечно, всего этого Отилия тогда не понимала, но, слушая ее бессвязные воспоминания и ответы на вопросы, я, как человек опытный, постепенно складывал в своей голове примерную историю. Тогда-то лорд Ланфрид решил проверить первого кровного ребенка жены на разные заболевания, чтобы удостовериться, что тот здоров. Если одного здорового малыша родила, то, вероятно, сможет и других — так он рассуждал. Но вердикт вызванного на проверку мага был неутешителен — девочка оказалась суккубом.

Услышав об этом, Отилия сперва пошла в отказ, она была уверена, что это ложь, потом надеялась, что способности в дочери никогда не проснутся. И тогда же ее мужем была заложена идея, что именно из-за того, что отец девочки был инкубом и повлиял на нее, она теперь и имеет проблемы со здоровьем и психикой. Он, наверное, не предполагал, что его манипуляции обернутся таким образом. В Глинде он видел опасность — бабушка и дедушка могли передумать и признать внучку, например, воспитанницей и затем оставить ей, а не ему свое состояние. Поэтому он регулярно на семейных встречах начал рассказывать придуманные и реальные истории о суккубах и инкубах, последствиях встреч с ними.

Лорд и леди Варнгус были людьми достаточно рациональными и подобные разговоры не поощряли, а вот Отилия их обожала. С одной стороны, эти россказни снимали с нее ответственность за ее «грехопадение», а с другой пугали мыслями о судьбе дочери, которую она посчитала больной суккубством. В каком-то смысле ненависть к людям с демонической кровью даже сблизила супругов, но было поздно.

Совершенно неожиданно лорд Ланфрид, который так ждал смерти своего тестя, погиб сам, свалившись в карете с моста в реку, и Отилия осталась независимой самостоятельной женщиной, наследницей небольшого, но все же состояния мужа. Тут-то и выяснилось, что он имел на содержании суккубшу и даже пару внебрачных детей. Конечно, Отилию это просто убило, ей-то казалось, что он единственный ей близкий человек, по крайней мере, по ненависти к инкубам, а вон как вышло.

Родители попытались опять взять Отилию под свой контроль, но уже не преуспели, она была совершеннолетней вдовой и в опеке не нуждалась. Конечно, за ней водились странности, но, когда желала, она себя контролировала.

Тем временем у Отилии были свои заботы. Кроме счетов, оставшихся от мужа и его дел, ей нужно было срочно искать лекарство для единственной дочери, чтобы та не превратилась в развратного энергетического вампира. И неожиданно такое лекарство нашлось. С ней связался человек, который обещал ей помощь, а также передал список людей, которые также будут заинтересованы в такой работе.

— Кто он? Как его зовут? — насторожился я.

Она отрицательно покачала головой:

— Я дала магическую клятву, что не выдам его. Впрочем, я ничего толком и не знаю, он всегда назначал встречи ночью в безлюдных местах, приходил в черном плаще и с артефактом отвода глаз. Но это редко. Чаще просто присылал письма с инструкциями, которые я должна была сжигать.

— И ты их сожгла, Тиль? — напряженно выдохнул я.

Лицо женщины исказила злая усмешка:

— Я оставила их в качестве гарантии на всякий случай. Они в тайнике