Миссис Смайт-Кенникотт-Смайт в ужасе заламывала руки. Один из Вандерхофов приблизился к ней и ткнул пальцем под подбородок.

– Успокойся, детка, – посоветовал он. – Верну я твои брюлики.

Дама потеряла сознание.

Но не все Вандерхофы участвовали в драке. Двадцать взобрались на подиум и теперь изящно дефилировали, демонстрируя двенадцатую модель, вид которой на мужской фигуре, мягко говоря, ошеломлял. Еще полдюжины окружили бледного оцепеневшего Уокера, корча устрашающие гримасы. Очередная группа Вандерхофов в уголке затеяла музыкальную импровизацию, а последняя отбила у бандитов холщовый мешок и теперь разбрасывала его содержимое по комнате, хрипло крича: «Жрите, хрюшки, жрите!» – пока клиенты ползали на четвереньках и искали свои украшения.

Тим Вандерхоф развлекался – или развлекались – на всю катушку. Ему отродясь не было так весело. Сейчас он вытворял одновременно десятки проделок, а больше всего ему нравилось мутузить головорезов, которые теперь мечтали лишь об одном: удрать от армии Вандерхофов.

– Полиция! – раздался крик.

Тим опомнился. Он быстро нокаутировал бандитов – что было несложно, ведь они и так задыхались под горой Вандерхофов, – и затем все двойники смылись, оставив клиентов в полнейшей растерянности.

Прибывшая полиция обнаружила шестерых гангстеров в бессознательном состоянии и толпу светских львиц на четвереньках, вырывающих друг у друга драгоценности. Уокер пересчитывал пальцы с тупым недоверием на физиономии. Вандерхофа и след простыл.

К этому моменту Вандерхоф остался в единственном экземпляре, снова пройдя процедуру слияний. Получившийся в итоге человек стащил с себя изорванную в клочья двенадцатую модель и заново надел свою одежду. Однако не стал ждать, как будут развиваться события, а взял свою судьбу в собственные руки.

Лифт доставил его на пятнадцатый этаж, в личный кабинет Эноха Трокмортона – фактического владельца «Свелт шоп» и еще ряда предприятий. Вандерхоф никогда не видел Трокмортона, который, поговаривали, проживал чуть ли не на Олимпе. Уокер время от времени встречался с этим человеком, а случалось, что и обедал с ним. Поэтому теперь, покидая лифт, Вандерхоф представил себе мужчину с иссиня-черными волосами, горящими глазами и обезьяньим лицом.

– Добрый день, мистер Уокер, – произнес секретарь. – Проходите, пожалуйста.

Вандерхоф кивнул, открыл дверь – и увидел стеклянный стол длиной с милю. За столом сидел, пожевывая сигару, ссохшийся коротышка.

Это был Энох Трокмортон.

Нет, лучше сказать: это был САМ Энох Трокмортон!

– А вот и Уокер, – надтреснутым голосом проговорил Трокмортон. – Присаживайся, старина. Мне только что звонили снизу. Возникла небольшая суматоха, да?

– Пустяки, – пожал плечами Вандерхоф, усмехнувшись про себя.

Очевидно, его сходство с Уокером было настолько разительным, что даже Трокмортон повелся.

– Пустяки? Ну ты сказал! Следует отметить этого парня, Вандерхофа. В одиночку остановить бандитов! Если бы не он, нам пришлось бы возмещать все до последнего украденного цента. Понятия не имею, как ему удалось, но это и не важно. Главное, что удалось.

– Что ж, – ответил Вандерхоф, – я давно собирался поговорить с вами о Вандерхофе. Среди нашего персонала не найти никого с такой же светлой головой. Честно говоря, я считаю, что Тим заслуживает повышения.

– Очень хорошо. И до какого же уровня?

– До менеджера. С соответствующим жалованьем.

– Ты, конечно, понимаешь, – медленно проговорил Трокмортон, – что менеджер «Свелт шоп» отчитывается только перед мной. Это будет уже не твой подчиненный, разве что…

– Я знаю свои полномочия, – пожал плечами Тим. – Вандерхоф в присмотре не нуждается.

– Очень хорошо, – сказал Трокмортон, нажимая кнопку. – Тогда не будем медлить.

– Э-э-э… – Вандерхоф встал. – Вообще-то… если я вдруг передумаю…

В глазах-бусинках Трокмортона блеснула сталь:

– Уокер! Ты что, шутить вздумал? Так рекомендуешь Вандерхофа или нет?

– Рекомендую.

– Значит, решено, и теперь Вандерхоф – не твоя забота. Ступай.

Вандерхоф уходил, улыбаясь и не чуя под собой ног. Он не чувствовал даже пола лифта. Получи, Уокер!

Весь в мечтах, он забыл вернуть свой облик, добравшись до главных офисов, которые пустовали, если не считать одного посетителя. Этот посетитель, упакованный в твид, обратил к Вандерхофу широкое багровое лицо со стоящими торчком усами.

– Ага! – рыкнул полковник Квестер. – Вот ты где! Снова заставил меня ждать.

– Э-э-э…

– Молчать! – взревел полковник Квестер, сотрясая потолок. – Я пришел за сорок третьей моделью. Миссис Квестер все бушует, но платье должно ее утихомирить. Оно готово?

– Да, – пискнул Вандерхоф. – Я… сейчас принесу.

Он умчался. Взял сорок третью модель. И только тогда, глянув в ближайшее зеркало, спохватился, что все еще ходит в облике С. Хортона Уокера.

Неся платье через руку, на обратном пути он встретил одну из манекенщиц.

– А, вы здесь, мистер Уокер, – сказала девушка. – Мне казалось, вы у себя в кабинете.

– Я… э-э-э… вышел на минутку.

Итак, Уокер у себя в кабинете! Вандерхоф заулыбался. Входя в комнату, где его ждал полковник Квестер, этот рокочущий Везувий в миниатюре, Тим ухмылялся, как чеширский кот.

Но при виде платья полковник сразу остыл.

– Красота! – одобрил он. – Эксклюзивное, говоришь?

Вандерхоф отступил на шаг:

– Единственное в своем роде. Нравится тебе, китообразное?

Повисла мертвая тишина. Только полковник Квестер шумно сопел. Наконец он негромко спросил:

– Что ты сказал?

– Я назвал тебя китообразным, – с радостью повторил Вандерхоф. – Хотя, если подумать, ты скорее хряк-бородавочник.

– Рррххх!.. – предостерегающе зарокотал Кверстер.

– И тебе рррххх, – ухмыльнулся Вандерхоф. – Ну и носорог! Так ты за сорок третьей моделью явился, пузан? Ну что ж, смотри.

Он поднял платье и одним сильным движением разорвал его сверху донизу.

Квестер стал лиловым.

Снова послышался треск разрываемой ткани.

Квестер посинел.

Закончив, Вандерхоф швырнул превращенную в ворох лохмотьев сорок третью модель в лицо полковнику.

Квестер задыхался, сжимая громадные кулаки.

– Погоди, – бормотал он. – Просто дождись, когда у меня уляжется кровяное давление. Я тебя самого разорву… Я тебя…

Полковник шагнул к Вандерхофу, но тот уже скрылся в кабинете. И увидел иссиня-черную шевелюру С. Хортона Уокера, который просматривал какие-то бумаги за столом.

Вандерхоф сконцентрировал волю и мгновенно изменил облик.

– Вандерхоф? – Уокер поднял взгляд и рубанул: – Надо поговорить…

– Одну минуту. К вам посетитель.

– Стоять!

Вандерхоф не подчинился. Он вышел из кабинета, осторожно притворил дверь и встретился лицом к лицу с полковником Квестером.

– А, полковник, – сказал он. – Чем могу помочь?

– С дороги! – тихо прорычал Квестер.

– Как пожелаете, – улыбнулся Вандерхоф, отходя в сторону. – Если вы ищете мистера Уокера, то он у себя.

На это полковник ничего не ответил. Он вошел в кабинет, и Вандерхоф аккуратно закрыл за ним дверь.

Несколько секунд было тихо. Но вот послышались глухой удар и отрывистый вопль, затем торжествующий рев, затем все новые и новые характерные звуки.

– Сорок третья,