показ мод был в самом разгаре. Зрительницы, эти увешанные тоннами бриллиантов вдовы и девицы, поглощали канапе и прочие закуски, пока мужчины всех сортов и званий нервно ждали их – своих жен, дочерей и подруг. Для первого показа эксклюзивных платьев «Свелт шоп», как и ожидалось, была выбрана Парк-авеню. По «языку» порхали манекенщицы. С. Хортон Уокер в великолепно подогнанном костюме возвышался над всем и всеми, как никогда походя на полуобритую обезьяну.

– А где двенадцатая модель? – осведомилась поизносившаяся светская львица, напрягая все свои подбородки. – Когда же мы увидим эксклюзивную модель номер двенадцать, мистер Уокер?

– Скоро, – пообещал Уокер, потирая руки. – Очень скоро, миссис Смайт-Кенникотт-Смайт.

Вандерхоф, глядя из-за бордового занавеса, прикусил губу. О двенадцатой модели дамы уже наслышаны. Суперэксклюзив, одно-единственное платье на весь мир. И когда его покажут, ставки будут запредельными, почти как на великосветском аукционе. Вероятно, платье достанется миссис Смайт-Кенникотт-Смайт, богатейшей и, мягко говоря, очень именитой женщине Нью-Йорка.

– Идите вы к черту, мистер Уокер, – тихо сказал Вандерхоф и помчался в раздевалку, задержавшись лишь при виде Сьюзен Вейл.

Самая привлекательная манекенщица «Свелт шоп», с улыбкой кивнув, отправилась по своим делам.

Вандерхоф воспроизвел в голове ее облик и моментально исчез. В коридоре стояла точная копия Сьюзен Вейл, выглядевшая весьма странно в одежде Тима Вандерхофа.

Теперь за двенадцатой моделью. Ее надежно спрятали, но Вандерхоф знал, где искать. Осторожно, почти благоговейно он вынул платье из тайника: в его руках было потрясающее изделие, способное преобразить любую женщину.

– Сьюзен? – сказал чей-то нежный голосок. – Что это на тебе?

Поспешно обернувшись, Вандерхоф увидел миниатюрную шатенку с широко раскрытыми глазами.

– Э-э-э…

– А что с голосом? Простудилась?

– Нет, – прохрипел Вандерхоф. – Так просто… Разыграть хочу…

Схватив двенадцатую модель, он направился в ближайшую уборную и через несколько минут вышел оттуда в платье. В этом не было ничего непристойного, поскольку в данный момент Тим имитировал Сьюзен Вейл. Но на этом план Вандерхофа не заканчивался, впереди ждал эксперимент.

Тим вошел в комнату с зеркалами в полный рост, отражавших его под разными углами, и сосредоточился. Раз он сумел перенять облик сразу двух мужчин, что ему стоит превратиться в двух или даже трех Сьюзен Вейл?

Результат превзошел самые смелые ожидания. Со всех сторон вокруг Тима материализовались Сьюзен Вейл, как кролики из одной и той же шляпы. И каждая была облачена в двенадцатую модель.

Тем временем Уокер красовался перед публикой, делая долгожданное объявление:

– А теперь, дамы и господа, событие дня! Потратив огромные средства, мы создали сверхэксклюзивную модель – настоящий шедевр. Второй такой не найдется во всем мире!

– И как же нам в этом убедиться? – спросил скептически настроенный мужчина с бакенбардами.

Уокер осуждающе уставился на него:

– Репутация «Свелт шоп» – лучшее подтверждение моих слов. Наша честность никогда не ставилась под сомнение. Итак, двенадцатая модель!

И он выпростал руку в сторону подиума. Занавес разошелся, судорожно трепыхаясь. В его проеме появилась Сьюзан Вейл. Зрительницы тихо ахнули, узрев двенадцатую модель.

Послышалось второе «ах!», когда еще одна Сьюзен Вейл вышла на подиум вслед за первой. И тоже в двенадцатой модели.

– Эй… – скептически заикнулся мужчина с бакенбардами.

Но замолк. Ведь приближалась третья двенадцатая модель.

Затем еще одна. И еще!

– О господи! – воскликнул скептик. – Пятерняшки!

Лицо Уокера приобрело оттенок розовой мальвы. Из зала доносились крики возмущения и ярости.

– Вот вам и эксклюзив! – рявкнул кто-то. – Жулье!

Армия двенадцатых моделей знай маршировала из-за занавеса, заполняя весь подиум. Клокоча горлом, Уокер рвал на себе волосы. Миссис Смайт-Кенникот-Смайт встала, высокомерно качнула подбородками и двинулась к выходу.

– С тем же успехом я могла бы одеваться в магазинах «Все по десять центов», – изрекла она по пути.

– Это саботаж, – слабо прошептал Уокер. – Внутренняя диверсия…

Его взгляд немного прояснился: это что же, миссис Смайт-Кенникотт-Смайт раздумала уходить? Да, она шла обратно, вытаращив глаза, а в спину ей дышал здоровяк в маске.

С ним были еще пятеро мужчин. Все вооружены и в масках.

– Это ограбление, – заявил главарь. – Сядь, толстуха. – Он толкнул миссис Смайт-Кенникот-Смайт в кресло. – И чтобы язык за зубами. Это всех касается. – Он помахал блестящим автоматическим пистолетом. – Перекройте выходы, парни.

Парни выполнили приказ. Зрители сидели, застыв от ужаса. Какая-то вдовушка попыталась проглотить свои бриллианты – ее насилу отговорили. Уокер хватал воздух ртом.

– Я разорен! – вскричал он. – Мои денежные мешки… то есть мои дорогие клиенты…

– Заткнись! – потребовал верзила. – Иначе я тебе задам. Никому не двигаться. Обыщите их, ребята.

Один из его подручных достал холщовый мешок и обошел зал, забирая деньги и драгоценности. Он заставил миссис Смайт-Кенникотт-Смайт задрать голову до отказа – вот так было найдено жемчужное ожерелье, которого никто прежде не видел.

– Эй! – выкрикнул другой подручный. – Какого черта… что… гылп… Ничего себе!.. – наконец опомнился он. – Боже! Босс, ты посмотри!..

Громила посмотрел – и тоже обмер.

На «языке» выстроилось десятка два Сьюзен Вейл. Последняя сделала шаг и… слилась с той, что стояла перед ней. Это, как выяснил Вандерхоф, был единственный способ соединить все его личины в одну.

Девятнадцатая Сьюзен Вейл слилась с восемнадцатой, и восемнадцатая тоже шагнула вперед… В зале не было ни малейшего движения и стояла гробовая тишина, пока пятнадцатая Сьюзен Вейл становилась четырнадцатой и так далее, вплоть до третьей и второй. Наконец осталась одна Сьюзен Вейл. Та, что поспешила к выходу.

Однако теперь зал ожил. Один головорез преградил беглянке путь, угрожая пистолетом.

Сьюзен Вейл – или Тим Вандерхоф – нырнула в комнату с зеркалами и задвинула за собой занавеску.

– Взять ее, Фил! – рявкнул главарь.

– Да и так никуда не денется, – проворчал Фил.

– Я что сказал!

– Ладно, – подчинился Фил. – Но дай мне минутку. Больно уж чудная эта дамочка.

Подняв пистолет, он двинулся следом за Сьюзен Вейл. Коснулся занавески. Затем обернулся:

– Босс, да нет там никого, одни зеркала. Что толку…

– Ты слышал меня или нет?! – заревел главарь.

– Хорошо, – ответил Фил, отдергивая занавеску.

Тут стало очевидно, что комната располагает двумя выходами, ведь Сьюзен Вейл в ней уже не было. Вместо нее Фил обнаружил пятнадцать мужчин, выглядевших в точности как Тим Вандерхоф. Только все они почему-то были одеты в двенадцатую модель.

Фил с криком отшатнулся.

На него набросились два Тима Вандерхофа. Первый выбил пистолет из руки, второй ударил кулаком в челюсть.

Один из Вандерхофов задернул занавеску; из комнаты парами, тройками, десятками хлынули его двойники в двенадцатой модели. Комната с зеркалами порождала их, изрыгала; одни Вандерхофы сменялись другими. Ведь слишком много зеркал было за занавеской.

Элемент неожиданности сыграл на руку Тиму: бандиты опешили, глядя на