— Я кара, я месть! — крикнула она, выхватив меч из ножен.

— …Наряд мстителя ещё не делает тебя мстителем, — устало вздохнула Дженна, извлекая из тени за спиной своё оружие. — Дважды я убивала «рыцаря». И я убью тебя в третий раз, кем бы ты ни была…

Хранительница Проклятого королевства исчезла в туманах, вновь обратившись чёрной кобылой. Море волновалось, пена шипела, вгрызаясь в песок. Небо, запелёнатое тучами, темнело. На побережье медленно наступал вечер.

Сумеречная лиса, носившая многие имена, и девушка без имени сошлись. Они атаковали одновременно. Их мечи встретились, застонали. Первый удар, будто звон траурного колокола, прокатился по побережью. Смертельная пляска началась.

Что могла сделать монахиня, забывшая себя, вооружённая коротким клинком вингенса, против наученной бою чародейки с волшебным оружием в руках? Однако поглощённые ею воспоминания стоили немало, а сила, с которой била Безымянная, была почти равносильна удару Кемнэбу.

Бывшая монахиня и бывшая наёмница долго кружились по пляжу, оглашая безжизненные берега пронзительной мелодией стали. Они сходились и расходились, не в силах побороть друг друга или нанести хоть сколько-нибудь серьёзные ранения. Не раз их клинки достигали своей цели — и проходили по касательной.

Девушки были одинаково ловки и проворны. Они точно угадывали движения друг друга. Через некоторое время, после бесчисленных попыток достать врага, у Дженны возникло тошнотворное ощущение, будто бьётся она со своим отражением в каком-то жутком кривом зеркале…

Они обе были в Нороэше. Они обе выжили тогда, в то время как белый туман почти поглотил их братьев и сестёр, монахов и наёмников. А затем… затем Дженна убила всех. Она должна была это сделать, чтобы их души не достались врагу. Она была там, где нужна.

В какой-то момент обе девушки сбились с ритма танца. Безымянная атаковала внезапно. Встретив удар напрямую, Дженна выдержала блок и отлетела назад, словно тряпичная кукла, которую пнули ногой.

Суставы её пронзила тупая боль, жёсткий песок врезался в спину, выбивая воздух из лёгких. В лицо хлынула до горечи солёная морская пена. Безымянная прыгнула сверху. Дженна увернулась, и меч убийцы прошёл у самого её уха.

Бывшая наёмница откатилась в сторону воды, стремительно вскочила на ноги, полоснула клинком по волнам, поднимая веер брызг. На миг ослепив противника, чародейка сделала выпад.

Длинное пламенеющее лезвие угодило в бок Безымянной, скользнуло по кольчуге. Руническая сталь прорвала звенья, но оставила на теле врага лишь неглубокую алую полосу.

Безымянная контратаковала с невероятной скоростью. Дженна едва успела уклониться. Кончик клинка прошёлся по её животу, впился в бок. Паучий шёлк выдержал, но удар оказался столь мощным, что Дженна не сумела устоять на ногах. Рухнув в волны, она перекатилась на живот, изо всех сил оттолкнулась от дна руками и ногами, точно лисица, и прыгнула на противника.

Безымянная повалилась в ледяную воду. Дженна насела на неё и, откинув свой меч в тень, обеими руками схватила за горло. На некоторое время лицо бывшей монахини скрылось под водой, однако ей удалось выкрутиться.

Девушка пнула чародейку ногами в живот. На этот раз, к своему удивлению, Дженна не упала, а только отшатнулась. Безымянная поднялась — уже не так проворно, как ей хотелось бы. Одежда её промокла и отяжелела, губы посинели и дрожали от холода.

— …А ты слабеешь, — часто дыша, заметила чародейка. — Иначе и быть не могло… Ты не кадавер и не призрак… Твоя оболочка живая… А у всего живого в этом мире есть свой предел…

Безымянная в бешенстве взвизгнула. Не сумев нащупать на дне своего меча, она бросилась вперёд с голыми руками. Чародейка чуть присела, ухватив противницу за бёдра, перекинула через себя и швырнула на глубину.

С наступлением ночи ощутимо подморозило. Сотрясаясь от холода, Дженна выбралась из воды и наскоро соткала согревающую ауру. Мягкое золотистое сияние окутало девушку тёплым плащом. В тот же миг горло её перехватил спазм.

— …Я живая, — прошипела Безымянная, выходя на берег. — И нас… много… Во мне мно-ого других жизней…

— Ты налакалась крови магов, — прохрипела Дженна, отбрасывая сдавивший её ошейник. — Но это не сделало тебя магом!

В арсенале мстителей было не так много ловушек, все они были достаточно мощными. И всё-таки убийца не знала, как ими пользоваться. В отличие от неё Ивия Флекси сначала сковала кисти Дженны, чтобы та не сплела контрзаклятия.

Бывшая монахиня взмахнула рукой, будто желая дать пощёчину. Дженна блокировала ауру, ответила. Алая волна вспыхнула в ночи и прокатилась по пляжу. На миг огонь поглотил Безымянную, но, столкнувшись с морской стихией, забился и померк в клубах пара.

Зашипела вода. Зашипела от боли убийца. Пламя, обглодавшее её одежду, мигнуло и погасло. Лишь на раскалившемся песке остались золотые искры.

— …Хочу-у! — сладостно простонала Безымянная, невзирая на полученные ожоги. — Какая сила…

Она вновь вскинула руки. Дженна отшатнулась, рухнула на спину, вскользь бросила заклятье. Плоть, огонь и вода встретились. Берег окутали облака пара. Шипение двух стихий и запах горелого мяса разлились в воздухе.

— Во мне мно-ого жизней, — повторяла Безымянная, сквозь туман надвигаясь на чародейку.

Ореол голубоватого света делал её обожжённое лицо неестественно бледным, отражался в глазах призрачными огоньками. Частично сгоревшие волосы топорщились клочками.

— Я чувствую их силу… — шептала девушка. — Я слышу их голоса… Они не нашли чертогов Единого… Их обманули! И они кричат… Они стонут и требуют… Ты виновата… Нам нужна твоя сила… Мы жаждем отмщения…

Её кровь, сочившаяся из многочисленных неглубоких ран, тяжёлыми вязкими каплями падала на песок. И напитавшаяся нечистой витали почва исторгала из себя струйки тумана. Тонкими белёсыми червями туман расползался из-под ног Безымянной, устремляясь к Дженне.

Чародейка содрогнулась от ужаса и отвращения. Сколько же жизней поглотило это создание? Сколько обителей Единого, деревень и просто случайных прохожих встретилось на её пути? И в этом… во всём этом виновата Дженна? В том, что творил Луко Лобо, виновата Дженна?

Ну уж нет! Она пощадила наёмника, она выбрала жизнь, но на этот раз она обязана поставить точку! Она исчерпает всю свою витали, чем бы это ей ни грозило, но защитит единорога, своих друзей, знакомых, тех, кого ещё не знает. Она защитит даже своих врагов, бесы бы их побрали…

Она сделает это ради Сии, ради всех детей этого мира, ради маленькой Василисы!

— Я твоя кара, — прохрипела Безымянная.

— Значит, я стану твоей смертью, — спокойно ответила чародейка.

* * *

— Знаю, что ты не простишь меня, Сай, и всё же я прошу прощения, — говорил Индр. — Я прошу прощения за то, что пришлось умолчать о многом; за