погрузившись в свои мысли и мало обращая внимание на окружающий меня антураж, когда взгляд вдруг выцепил что-то знакомое, резанувшее по сердцу острой болью, и я резко остановилась. Перед глазами была афиша. Та самая, где Влад стоял рядом с миниатюрной блондинкой, повернутой к зрителю спиной. Надпись «Заблуждения» так же знакомо тянулась по низу афиши. Я уставилась на это картинку, ставшую вдруг самой яркой во всей окружающей атмосфере. Она сияла для меня сейчас, как портал, открывавший мне путь в прошлое.

Я несколько раз резко вдохнула, чувствуя, как сердце начинает больно колотиться, а потом расхохоталась. Это было не смешно, это было похоже на пощечину судьбы, которая тычет мне пальцем в мои ошибки и совершенные мной глупости. Мол, посмотри, что у тебя было, как ты была счастлива тогда, но больше у тебя этого не будет, это больше не твои игра. Я не могла остановиться, согнулась пополам и хохотала, как сумасшедшая, пока из глаз не брызнули слезы.

В этот момент я словно пришла в себя. Заозиралась по сторонам, опасаясь обнаружить толпу глазеющих на меня людей, но сквозь застилавшую пелену увидела, что переулок был пуст, моей истерики никто не заметил. Я привалилась к стене, быстро полезла в сумку, нащупала бумажные платки и трясущимися пальцами выудила из упаковки один. Мне пришлось дышать часто и глубоко, чтобы перестать рыдать, а еще потратить почти целую упаковку салфеток, прежде чем удалось взять себя в руки.

Уйти я не могла. Прежде чем я появиться на людной улице, нужно успокоиться, взять себя в руки. Я так и стояла, глядя на здание перед собой. Оно было маленьким и неказистым, зажатым между стенами двух соседних домов и с небольшим газоном перед входом. У дверей висела табличка, и я поняла, что это театральная студия, даже не театр. Точно, Артур же продал права на свою постановку нескольким театрам. Похоже, это один из них.

Я окончательно успокоилась, сердито вытерла нос оставшимся платком и решительно направилась прочь из переулка. Я поклялась себе, что на этой улице ноги моей не будет, как и в нескольких километрах рядом с ней. Если здесь ставится пьеса Артура, то слишком велика вероятность встретить здесь его самого, а этого я совершенно не хотела. Увидеть его счастливым, довольным жизнью, такого красивого и в компании какой-нибудь красотки? Нет уж, я на такое не готова. И, наверное, хорошо, что я узнала об этом месте сейчас, когда никто меня не видел.

Мысли были разумные, очень рациональные и заставляли меня бежать из этого места так быстро, как будто за мной гналось привидение. Да и дома я сегодня оказалась слишком рано. И трех часов не прошло после того, как я вышла на улицу. Но теперь выйти обратно я ни за что не смогла бы. Сейчас одинокая квартира казалась мне убежищем, в котором захотелось спрятаться от всех глаз, сделать так, чтобы меня никто никогда не нашел.

Весь день я промаялась, не зная, куда себя деть, а ночью мне снились кошмары, и были они связаны со спектаклем. Один кошмар сменял другой, словно воплощая все страхи, которые я давно поборола в себе. По крайней мере, мне так казалось раньше. Но нет, оказывается, я все еще боюсь забыть слова, боюсь, что зритель будут надо мной смеяться, что я опоздаю на премьеру. Несколько раз в своих кошмарах я оказывалась на сцене без одежды, и как бы ни пыталась закрыться, везде меня преследовать презрительный, острый взгляд Артура.

Проснулась я совершенно разбитая, в полном душевном смятении. А еще я вдруг поняла, что меня тянет в тот переулок, и я не могу сопротивляться этому зову. Я не понимала, зачем я это делаю, особенно когда дала себе клятву там не появляться, но я быстро собралась и отправилась к театральной студии.

Всю дорогу сердце колотилось, как у перепуганного зайца, но зов был сильнее. Я просто приду туда еще раз, посмотрю на афишу и пойму, что меня так тянуло, почему я должна была поехать туда еще раз.

И вот я стаю перед знакомой афишей и разглядываю ее. Особенно блондинку. И до меня только сейчас дошло, что мы с ней совершенно не похожи, даже со спины. У меня другой цвет волос, и плечи не такие покатые. Я самозванка в этом спектакле, с самого начала.

Слез сегодня не было. Я просто стояла и смотрела, когда меня вдруг окликнул мужской голос.

— Девушка, вы пришли на пробы? — голос звучал изумленно, а я так испугалась, что резко обернулась, уставившись на стоявшего за спиной мужчину. Невысокий, полненький, с интеллигентными залысинами и крупным породистым носом, он смотрел на меня заинтересованно.

— Я… нет, — проблеяла я, не зная, что отвечать. Меня застали врасплох, будто я совершала что-то плохое.

— О боже, вы — Элина Вельт? — округлились вдруг глаза мужчины. — Вот так сюрприз! Заходите, заходите скорее. Такие гости, я и не ждал…

Мужчина подцепил мой локоть и потащил в здание театральной студии. Сопротивляться я не могла, потому что итак еле переставляла одеревеневшие от шока ноги. А мужчина все продолжал взволнованно говорить, продолжая тянуть меня за собой.

— Вы приехали с Артуром Богдановичем? Что же не предупредили, я бы встретил, устроил все по высшему разряду.

— Нет, Данилевского со мной нет. Я здесь одна, — ответила я мужчине, и он наконец остановился, развернулся ко мне, глядя с изумлением. Мы уже стояли в холле.

— О, неожиданно, — сказал мужчина после небольшой паузы. — Я Лев Махов, владелец этой студии.

Мужчина протянул мне руку, и я неуверенно ее пожала.

— Очень приятно.

— Вы, наверно, с проверкой? — Махов все пытался понять причину моего появления рядом с его студией. — Я с удовольствием все вам покажу. У меня процесс под полным контролем. Декорации уже готовим, костюмы тоже, почти всех актеров нашли. В общем, контракт соблюдаем.

Я вдруг поняла, что Артур сюда еще не приезжал, и это показалось мне хорошим знаком.

— Лев, я здесь не с проверкой и вообще, эмм, неофициально. И мне бы не хотелось, чтобы Артур Богданович знал о моем к вам визите. Да и рассказывать особо не о чем. Я всего лишь проходила мимо, увидела афишу и остановилась посмотреть. Так что проверка меня тоже не интересует.

— Оу, — еще более обескураженно проговорил Махов. — Тогда, может быть, хотя бы чаем вас угощу?

Я помялась немного, но убегать без объяснений сочла некрасивым и подозрительным.

— Хорошо.

Лев провел меня в свой кабинет. Здесь все было просто,