Шрифт:
Закладка:
— Изольда, девочка моя, — вежливо, но устало начал он. — Ты агента ждала? Он до сих пор не приехал? Хочешь, отвезём на их базу?
— Он приехал. Мы всё обсудили. — мило улыбнулась Изольда и укусила курицу.
В глазах мэра и его жены мелькнул относительно вежливый вопрос «и нахрена ты ещё тут?».
— Тебя надо отвезти домой? — вежливо, но настоятельно подсказал мэр.
— У меня сейчас нету дома, — печально ответила Изольда. — Моя мать поссорилась с отцом, а мой город в огне. Его осаждает вирус, бандиты и чудовища…
Мэр сдвинул брови, пробиваясь через поток иронического красноречия. Изольда же, сидящая с мечтательно-одухотворённым лицом, продолжила, не делая пауз:
— И когда этот город падёт — мне нужны будут надёжные люди, чтобы вывезти моё хрупкое, но ценное тело наружу.
Мэр, наконец, осознал, что это шутка — и хохотнул. Кристина истерически хихикнула.
— А наградой этим благородным рыцарям станет весомая благодарность моего отца, Рахмета Кирзоева, члена совета директоров «БурильскНефтеГаза».
И просветлённо-ангельский вид Изольды вдруг сменился пронзительно-внимательным взглядом, который она упёрла в глаза мэру. Тот сощурился и сообразил.
— Ты хочешь, чтобы Григорий Александрович эвакуировал тебя вместе со своими сотрудниками?
Изольда лишь кивнула.
Мэр задумчиво глядел на Изольду. А потом — глянул на Кристину.
— Дорогая, иди посиди в гостиной.
Кристина молча удалилась.
— Что конкретно ты предлагаешь? — начал мэр.
— Когда этот город падёт, вы перестанете быть мэром, — Изольда пожала плечами. — Но останетесь минорным акционером нашей с вами компании.
Мэр чуть не засмеялся, но удержался. И правда… У Изольды будущая доля в «нашей» компании будет заметно побольше его минорного пакета. Впрочем, он свои выгоды от нефтегазового бизнеса получает окольными путями… Так сказать, держит шлагбаум на перекрёстке дорог. Однако, если город действительно будет закрыт на долгое время — бизнесу и работе мэра конец.
А вот нефтегазовый бизнес Кирзоева продолжит свою работу…
— …И тогда вам пригодится и новая работа, и вознаграждение от людей, которые станут вашими кровными должниками, — закончила Изольда. — Конкретные условия можете обсудить с моим отцом по телефону.
— Ну это уже завтра с утра, — задумчиво сказал мэр. — Значит, хочешь от меня, чтобы я тебя здесь поселил, у агента под крылом?
— Всё верно, — кивнула Изольда.
— Лады, — широко улыбнулся мэр. — Добро пожаловать!
Несмотря на круги под глазами и усталость — держался он профессионально-вежливо.
— Спасибо, — склонила голову Изольда. — Вы не пожалеете. Куда мне идти?
— Спален у нас свободных нету, — почесал голову Василий. — Разве что, в гостиной ляжешь… Но это проходной двор… Или в курительной… Но там сигарный дух…
— Как мне ни противно, но я могу взять Пашину комнату, — сморщила носик Изольда. — Только бельё надо будет сменить. И сжечь.
И она вежливо улыбнулась. Мэр хохотнул.
— А что, хорошая идея… А то Пашка совсем охамел, зажрался… Привык, что всё под него гнётся. Только он сейчас там и спит.
— Ого, — удивилась Изольда. — Уже лёг? Или он как Спящая Красавица, сутками спит?
— У него своя сказка, — подмигнул мэр. — Захочет — расскажет, я тоже послушаю. Балбес, он конечно… Пришлось его телохранителю моему на закорках через чёрный вход тащить, чтобы при людях не позориться…
— Ну тогда, может он же его и переложит в… Курительную, например?
Мэр снова захохотал и кивнул.
Пахан и другой сын мэра
Пахан проснулся, когда была уже ночь. Точнее — он проснулся раньше, но перевернулся на другой бочок и снова сладко засопел. Слишком уж уютно ему было лежать, свернувшись калачиком под тёплым пледом. Ноздри приятно щекотал запах табака и дорогой кожаной мебели.
А потом, сквозь сон, он вдруг сообразил, что не должен спать.
Потому что не помнит, чем завершилась их схватка с Алисой за щенка. Он резко раскрыл глаза, дёрнулся и попытался вскочить. И чуть не грохнулся, потому что лежал на сдвинутых вместе кожаных креслах и пуфике между ними. Но, к счастью, подлокотники кресел его спасли.
Он был полностью дезориентирован в темноте. Свет не горел. Где он?
Пахан выпутался из пледа и поковылял к полоске света под дверью. Голова побаливала, но выспался он неплохо. Выйдя из комнаты, он понял, что был в курительной. Он направился в свою комнату. Толкнул дверь и… Она не открылась. Он, не думая, бухнул кулаком по двери.
— Занято! — раздался изнутри голос одновременно желанный и ненавистный.
Изольда!
Какого хрена?!
Может, ему снится? Может, это наркотический сон после укола дротиком, после которого он отрубился? Он же должен сейчас валяться на тропинке, а он оказался дома… Голова и правда кружилась, в ней была тяжесть.
— Ты чо! Ты как! — только и смог сказать Пахан.
— Я теперь тут живу! — гордо сказала Изольда — Я теперь сын мэра!
Изольда явно получала удовольствие от беседы. Пахан непроизвольно шагнул назад, запнулся и шлёпнулся на задницу. А Изольда погрозила:
— Уходи, злодей, а то я папку позову, он тебе ух! Он у меня огого!
Пахан потряс головой, пытаясь проснуться. А потом ущипнул себя за руку.
— Ай! — щипать себя за руку было больно.
За дверью зашуршало. Изольда, очевидно, прислушивалась к происходящему. А вот Пахан был в панике.
— Нет, — хрипло сказал он. — Нет!
— Да! — радостный голос Изольды теперь звучил очень близко к двери. — Да!
Пахан почти заплакал.
Но тут сзади прозвучало усталое:
— Ну хватит орать уже, ну. У меня голова болит!
Пахан обернулся. Из дверей спальни выглядывала Кристина. Было похоже, что она недавно плакала. Красные глаза, тушь немного подтекла. Он с надеждой уставился на неё и спросил:
— Кристина, ты же моя мамка, да?
За дверью комнаты Изольды (хотя нет же, Пахана, а не Изольды!) раздалось хрюканье и сдавленный смех. Кристина с непонятным выражением глянула на Пахана. Вроде даже оскорбилась, что Пахан называет её мамой, как она и требовала раньше. Словно ей хотелось, чтобы он к ней относился не по-сыновьи.
— Как скажешь, милый, — ответила она, хлюпнула носом и исчезла за дверью.
Пахан осознал — он всё ещё сын мэра. А значит…
— Ах ты шкура, — злобно сказал он в свою закрытую дверь. — Да я ж тя…
— Ой, да ладно тебе, — лениво прозвучал голос Изольды. — Весело же было. Что тебе, жалко что ли. От тебя не убудет!
— Батя! — заорал Пахан.
Поднялся и побежал вниз.
Батя сидел в гостиной и что-то обсуждал с агентом Григорием. Мэр был в халате. Григорий — в джинсах и футболке. Они держали
