Но двери широко распахнулись, дворецкий Наркад радушно улыбнулся юному господину и пригласил пройти внутрь. Керналион привычно промокнул несуществующий пот со лба.

— Зассал, да? — насмешливо прошептал вампир герцогу. Ибенир лишь оскалился в улыбке, попробуй остаться спокойным, когда идешь на разборки к главе рода.

— Керналион Ибенир! Почему ты позволяешь себе заставлять ждать тебя⁈ — грозно спросила Рионалина, сверля сына убийственным взглядом, — Разве так я тебя воспитывала? — зло пыхнула и отпила чай.

— Простите, матушка. — дракон разве что чудом не закатил глаза. Годы идут, а упреки не меняются.

Степан тактично молчал, потому что не хотел попасть под раздачу, да и вряд ли родственники Керналиона скажут ему что-то вроде: «Рады познакомиться!», скорее уж пожелают сдохнуть в сточной канаве.

— Какая женщина после такого пренебрежения согласится создать с тобой пару? Ты совсем не думаешь о своем будущем? Мой чай дважды успел остыть, пока я ждала тебя!

— Виноват, матушка. — развел руками герцог, присаживаясь на диванчик напротив, и махнул рукой, веля Степану сесть рядом.

— Что ты все извиняешься! — поджала губы Рионалина, жестом веля служанкам принести ещё две чашки, — Ты целых три года не навещал нас с отцом. — вампир привычно оглядел чайный столик. И зачем герцог его с собой потащил? Мог бы и сам решить свои семейные проблемы.

— Дела, матушка. — как будто он добровольно сунется сюда без повода. Ему же весь мозг вытреплют, к заботам герцогства ещё и дела клана Тамерлан довесят, и жирно намекнут, что неплохо было бы жениться. И вообще, он, Келион, со своей работой света белого не видит и внуков им так никогда не подарит!

А Керналион может и рад этого света не видеть. Что ни бал, то бесстыдные дамы, вещающиеся на него, приворотные зелья и покушения.

— Знаю я твои дела! Вместо того чтоб с родителями увидеться, порадовать стариков, дурью маялся, вампирам кровь портил! — свирепо сцедила Рионалина, опустив глаза в чашку. То, что сын предпочитал мелкие бесчинства встрече с родителями, ранило.

Она ведь никогда без приглашения не приходит к нему в поместье, боится помешать. Девушку ему хорошую ищет, а Келион, дурак, все нос воротит. Весь в отца!

— Вы ещё слишком молоды, матушка, чтоб зваться старухой. — беспечно хмыкнул герцог. Его матери едва ли можно было дать тридцать человеческих лет.

— И без тебя знаю. — шикнула мама. Она скучала по своему сыну, но почему-то никогда не умела выразить это словами. Все же бремя герцогини оставило и на ней свой отпечаток, хотя они с Санкияром ждали почти тысячу лет, прежде чем родился Керналион, их драгоценный сын.

И Рионалина не знала, имеет ли право отбросить приличия, этикет и прочие правила и быть просто мамой для своего ребенка. Но Келион ведь непросто дракон, он герцог, и ещё больше она боялась вырастить его слишком мягким, неспособным взять бремя правления.

А Керналион все также оставался податливым и мягким рядом с ней, сколько бы лет ни прошло, потому что для него не существовало герцогини Рионалины Ибенир, для него она всегда была просто мамой.

— И вовсе я не портил вампирам кровь. — на слова эти Степан только и мог, что красноречиво ядовито улыбнуться, — Я всего-то заботился о благе своих земель. Разве ж можно переселенца у власти держать? Знал бы тот вампир что-нибудь, может, я и подумал, а мне необученного графа в нос ткнули, мол, бери что дают! Разве мог я позволить Вальдернеским высказать такое пренебрежение роду Ибенир?

Рионалина недовольно выдохнула. В том, что с Ибенирами шутить нельзя, Келион прав, и то, что не дал вампирам вытереть о них ноги — тоже. Жаль только, сыну не хватило ума завербовать переселенца в свои соратники. Тогда б и Вальдернеских на коротком поводке держать было проще.

— Так пустил бы гнев свой на совет. Граф в клане все равно никакой власти не имеет. — произнесла Рионалина, отпивая чай. Все же, сколько ни пытались они с Санкияром выбить из сына дурь, Келион по-прежнему оставался вспыльчивым и непоследовательным. Благо теперь это проявлялось куда реже и касалось уже незначительных мелочей.

— Знаю матушка, но больно уж мерзкий нрав у того переселенца. Дурной, неразумный он, людей погубит. — Степан с трудом удерживал на лице натянутую вежливую улыбку. Вот гад, поносит его и не стесняется даже! Хотя чего ещё можно было от этой ящерицы облезлой ожидать?

Рионалина тихо хмыкнула в чашку, переместив взгляд на гостя, которого привел с собой сын. Вампир и, вероятно, тот самый опальный граф-переселенец. Странно, что Келион вообще позволил кому-то из рода кровососов ступить на порог этого дома. Видимо, Кифен с Керналионом довольно дружны, раз сын привел его сюда. Что ж, все лучше, чем холодная война, хотя по взгляду вампира видно, что он временами мечтает придушить герцога.

— Одни оправдания. — качнула головой драконица, — Вечно только их от тебя и слышу. Лучше поведай мне подробности о том, как же ты посмел обзавестись внебрачным ребенком? Любому ясно, что это всего лишь слухи, но нет большего позора для дракона, чем оставить свое дитя на произвол судьбы. И сейчас твоя дурная слава позорит весь драконий род, и мы с отцом не можем просто закрыть на это глаза. Так что скорее знакомь нас с внуком!

Керналион поморщился, словно только что сожрал целый лимон прямо с кожурой. Вот и как после этого ему вообще человечно относиться к переселенцу? Такую подлянку устроил, сволочь!

Служанка вкатила сервировочный столик и подала чаю герцогу и Степану. Вампир тоскливо смотрел на сахарницу, потому что жрать сахар в гостях ложками сейчас было б крайне вызывающе. Это Келион стерпит ещё, а вот мать герцога… Попаданец чувствовал себя невесткой на смотринах, и это было крайне неприятное ощущение.

Даже жаль как-то стало будущую жену дракона.

— Это все лишь огромное недоразумение, раздутое слухами и сплетниками. Мой диалог с боевым магом неправильно истолковали. — недовольно буркнул дракон. Да и вообще, в их разговоре не было ничего такого, насколько извращенную фантазию нужно иметь, чтоб так все вывернуть⁈

— О чем это, позволь узнать, нужно говорить посреди улицы с боевым магом, чтоб все так извернули? — по фарфоровой расписной чашке пошли маленькие трещины, глаза Рионалины гневно пылали.

— Матушка, успокойтесь, я все объясню. — торопливо сказал Келион, тоже сильнее сжав