– Спасибо. – Он развернулся на пятках лицом ко мне. – Если не возражаете, я пойду приму душ, пока вы тут мило бранитесь.

– Не испорть мою ванну, – выкрикнула я.

– Нова! – зашипела Лала.

Дарен покачал головой и направился прямиком в ванную, как будто хорошо знал это место. Удивительно, но мне совсем не казалось странным то, что он так непринужденно передвигается по моей комнате.

– Ты слышала своего лорда, – сказала я, чувствуя на себе взгляд Лалы. Ее глаза были такими же большими, как голова. – Лети же…

Я знала, что она умирает от желания сказать мне что-то прямо сейчас, но от страха не могла произнести ни слова. Я улыбнулась, увидев, что она забилась в угол. Некоторое время она парила в воздухе, но в конце концов сдалась и исчезла. Оставшись в одиночестве, я глубоко вздохнула. Хотя утром я уже принимала душ, мне не помешала бы ванна, но от одной только мысли об этом я начинала нервничать.

Потирая шею, пытаясь снять напряжение, я направилась к большому деревянному шкафу. Если бы Сина так внезапно не исчез, я бы улучила минутку и сообщила ему, что Дарен останется здесь. Хотя при желании связаться с ним было не сложно. Однако на сегодня с меня хватит. У меня не было настроения разговаривать с кем-то или даже смотреть ему в глаза. Я перебирала одежду в шкафу в поисках чего-нибудь удобного, потому что все эти длинные ночные рубашки причиняли мне дискомфорт. В льняных сорочках, конечно, было комфортно спать, но носить ее перед Дареном казалось неразумным.

Мысленно простонав, я засунула рубашку под мышку. Затем схватила самые мягкие походные брюки, закрыла шкаф и, убедившись, что из ванной по-прежнему слышится звук льющейся воды, поспешила переодеться. Я повесила платье и плащ на стул перед зеркалом, вместо того чтобы, как обычно, швырнуть их куда-то в сторону, чтобы Лала их потом убрала. Я на мгновение замерла при виде своего отражения в зеркале. Я вытащила заколки из волос и вытерла лицо чем-то похожим на розовую воду, как всегда делала Лала. Конечно, это не сравнится с горячей ванной, но я все равно почувствовала себя достаточно посвежевшей.

– Вот так. – Когда я обернулась, Лала уже проскользнула обратно в комнату. При виде меня ее глаза удивленно расширились.

Рядом стояла плетеная корзина с бутылкой вина и виноградом. А также два медных кубка. Я приподняла брови.

– Нова, – с жаром зашептала Лала. – Как ты посмела ходить в таком виде?

– Где одежда? – огрызнулась я.

– Она появится в ванной.

– Тогда испарись… – Стоило мне только прилечь на край кровати, как мои веки потяжелели. Тело растеклось по постели как желе. Я даже не осознавала, как сильно у меня болит спина, пока не легла.

– Нова…

– Я устала, Лала. – Мой голос и правда звучал устало, чему я была благодарна. – Все потом, – добавила я. – Пожалуйста, уходи и держи язык за зубами.

Когда в ответ получила лишь гробовое молчание, я поняла, что она наконец-то ушла. Если бы я позволила ей заговорить, то услышала бы, как неправильно себя веду, что леди так не поступают. Но существовало ли хоть что-то правильное в то время, в которое мы живем, в той жизни, которую проживаем… Понятие «правильного» и «неправильного» с каждым днем теряло свой смысл. Более того, в нем вообще уже не было смысла. Никто больше не придавал значения тому, что правильно. Казалось, правота должна занимать особое место. Однако каждый продолжал отстаивать свою собственную правду. Так как же нам тогда понять, что правильно, а что нет?

Утром мне будет о чем подумать. По мере того как день клонился к вечеру, мои мысли катились, как снежный ком, и перерастали в лавину. Я понимала, что скоро буду погребена под ней. Богини… Я была их оружием против Арына… Вернутся они или нет… А еще есть Амон и Эвран… Лилит… Мне нужно восстановить Элементаль. Пробудить свой собственный народ. Узнать столько всего…

Я почти задремала, когда почувствовала, что другой конец кровати прогнулся под чьей-то тяжестью. Вместе с этим движением я резко открыла глаза. Внутри покоев было уже темно. И лишь два факела, висевшие на стене, слегка рассеивали темноту. Я повернула голову и увидела Дарена. Он прислонился спиной к изголовью кровати, заложив одну руку за голову. В другой держал кубок с вином прямо над животом. Тусклый свет озарял только его. Как будто так и было задумано.

– Ты и правда похож на раненого зверя, – сонно пробормотала я. Мои глаза были закрыты, но разум уже бодрствовал. Его присутствие в моей комнате, в моей постели не казалось чем-то странным. Но это должно ощущаться странно. Он слабо улыбнулся, но улыбка выглядела совершенно вымученной. Он поднес бокал к губам и сделал большой глоток. – Если ты ранен… – снова заговорила я, повернувшись на бок, чтобы лучше видеть его, и слегка подтянув ноги к животу. – Почему ты пьешь вино, а не липовый чай?

По его лицу, частично освещенному факелом, впервые пробежала тень удивления. Он чуть не выронил бокал из пальцев. Ему пришлось повернуть голову, чтобы посмотреть на меня.

– Откуда ты знаешь?

Я пожала плечами.

– Ты всегда давал мне липовый чай, чтобы я поправилась, верно?

Дарен поднял брови, испытывая одновременно облегчение и разочарование. Он снова уставился в потолок.

– Может быть, – ответил он низким голосом. Он снова стал грустным. Его маска. Но с недавних пор он позволял себе снимать маску в моем присутствии. По крайней мере, позволял мне видеть его боль.

– Тогда почему вино, а не липа…

– Ты снова задаешь вопросы, на которые не хочешь знать ответа.

– Почему я не хочу знать ответа?

– Мне не нужен липовый чай, когда я рядом с тобой, – внезапно ответил он.

– Почему? – спросила я, помрачнев. – А, все дело в моей целительной силе…

– Липа может стать бальзамом, но лекарством станет та, что откроет рану.

Я на мгновение замешкалась. Его глаза мерцали, как пламя факелов, висящих на стене. Он посмотрел на меня. В его взгляде читалась злость и беспокойство. Нет, в нем таилась мольба. Как будто он спрашивал меня, за что ему все это…

Внутри меня разразилась настоящая буря. Я никогда не понимала, почему он так злится на меня. Мгновения, когда мне казалось, что он поддерживает меня, чередовались с моментами, когда он злился на меня. Иногда он заставлял меня чувствовать себя так хорошо – лучше, чем когда-либо. Но порой… Порой он разбивал мне сердце.

– Дарен… – прошептала я. Мне пришлось сделать минутную паузу,