Шрифт:
Закладка:
«Как говорил один зубастый и оранжевый тип, не одной же тебе шутить,” хмыкнул он. «Твоя фишечка — беспардонное рытье в моих мозгах. Может, сделать своей подобные скримеры? Не, острота быстро уйдет.» Он неторопливо двинулся на корабль, смакуя свое хорошее настроение.
***
Кьелл выходил из кормовой надстройки, намереваясь направиться в город, когда его перехватила Палледжина. Птичья годлайк держалась обособленно и молчаливо с самой их ссоры на Поко Кохара, но сегодня обычную строгость и спокойствие ее черт слегка разбавили необычные для нее чувства — вина, сожаление, стыд. Впрочем, ее голова была все так же гордо поднятой, а спина - прямой.
— Адо, Видящий, — сказала она спокойно. — Нам нужно поговорить.
— Привет, Паллежина, — рассеянно ответил Кьелл. Необходимые для его отравительского плана алхимические исследования съедали все его свободное время в последние дни, укатав его, аки сивку крутые горки, и сегодня он собирался немного развеяться, отвлекясь другим нужным делом — визитом к Идвин. Если же подруга и компаньон хотела побеседовать с ним, он готов был и ей уделить столько времени, сколько нужно.
— Конечно, давай, — продолжил он, присаживаясь на фальшборт, и хлопнув по нему рукой рядом с собой. Помедлив, годлайк Хилеи присела чуть поодаль. — Что-то случилось?
— Наша ссора на том богами проклятом острове, — решительно ответила женщина. — Нам нужно объясниться, пер пруденско[1]. Не стоит прекращать нашу дружбу из-за подобных разногласий.
— Ну, я согласен, в общем-то. Ты хорошая разумная, да и привык я к тебе за то время, что мы провели вместе в Дирвуде. Я вот считаю, мы просто немножко друг друга не поняли, — задумчиво ответил гламфеллен. — Что-то новое случилось, что ты об этом заговорила именно сейчас?
— Ак, — тяжело вздохнула паладин. — Я побеседовала с местре Альвари, описав ей происходившее на Поко Кохара, и некоторые наши находки там, и она… — Палледжина сердито сжала губы, сделав паузу, словно сдерживая готовые вырваться ругательства, но все же продолжила. — Она сделала мне выговор. По ее мнению, я «недостаточно усилий приложила для того, чтобы разрешить ситуацию на благо компании», — женщина не скрывала недовольный тон, цитируя начальницу. — Когда же я спросила ее прямо о том, как она намеревалась применить знания, описанные этой фуолле[2] Безой, она сообщила мне, что знания не имеют моральной окраски! Эта… — Палледжина зло прошипела что-то сквозь зубы, — …вздумала читать мне лекции, словно я — панита[3] девчонка!
— Ну, такую точку зрения можно понять, наверное, — отрешенно ответил бледный эльф. — Многие разумные, увлеченные некоей идеей, забывают об этике. Но я знаю, что ты — не из таких, иначе ты не встала бы рядом со мной тогда, в Брейт Эаман, пытаясь прекратить Кризис Пусторожденных, — он усмехнулся. — Слишком уж много неудобств и мало прибыли было в том нашем приключении.
— Ак, и не самым незначительным из тех неудобств были ваши с Эдером остроты, — вымученно улыбнулась годлайк. — Местре Альвари не оправдала моих ожиданий. Там, на острове, я была в шаге от того, чтобы поручиться за нее, как ты и предлагал.
— Я не то, чтобы рад тому, что не ошибся в ней, — рассеянно глядя в пространство, заметил эльф. — В таких вещах лучше ошибаться. Зато, — он поглядел на Палледжину с улыбкой, — я рад, что не ошибся в тебе. Так что, мир и никаких обид? — улыбнувшись, он протянул ей руку.
— Ты даже не позволишь мне высказать все запланированные извинения? — улыбнулась вайлианка чуть искреннее, и крепко пожала его ладонь. — Ак, мир, и никаких обид, — толика беспокойства проявилась в ее взгляде, и она спросила: — Все ли с тобой хорошо, Видящий? Ты выглядишь, словно вернулся в тот день, когда Таос вырезал всех в Доме Хадрет.
— Устал, — провел ладонью по лицу гламфеллен. — Дела, и все, как назло, сложные и требующие моего личного внимания. Думаю сходить к знакомой анимантке, передохнуть за отвлеченной беседой о других, менее срочных делах, ха. Хочешь со мной?
— Аниманты… — задумчиво пробормотала годлайк, запустив пятерню в свои жесткие волосы с проглядывающими тут и там птичьими перьями. — Эккози, я вспомнила о личном деле, которое должна была разрешить давным-давно. У нас будет достаточно времени в очередном плавании, чтобы наверстать упущенное общение. Перла, мне достаточно будет придти на дурацкое бренчание твоей життара[4].
— Эй, гитару не обижай, — с преувеличенным возмущением ответил Кьелл. — А то стану петь только ваши вайлианские черенатта[5], и только у дверей твоей каюты, — скорчив постную физиономию, он затянул срывающимся фальцетом: — Коре-е-ес, аймо-о-ора-а-а[4]… — хмыкнув, Палледжина покачала головой.
— Ди верус, ты никогда не вырастешь, Видящий, сколько бы лет не прошло, — она встала. — Я хочу заняться своим личным делом поскорее — гури, после всех этих месяцев, что я о нем и не вспоминала, я не думала, что оно будет настолько меня волновать. Эккози, но мне нужно идти. Корес…
— …аймора? — с невинным видом продолжил гламфеллен.
Птичья годлайк с каменным лицом развернулась прочь, и четким шагом двинулась к ведущим на пирс сходням, но подрагивающая спина выдала-таки вайлианку. Кьелл довольно улыбнулся — его шуточки все же пробили броню невозмутимости Палледжины, что, зная ее, можно было приравнять к эпическому достижению. Разрешенная ссора тоже немало подняла ему настроение — он не любил конфликтовать с друзьями, даже будучи прав. Лишь одна мысль несколько омрачала радость от примирения — нет сомнений, узнай Палледжина о том, что уже третий день он планирует хладнокровно убить двоих ее соотечественников, ее мнение о Кьелле сильно изменилось бы в худшую сторону.
«Не, я никогда не следовал постулату ‘братаны важнее баб’,” отвлеченно подумал он, «и не последую ему сейчас, ну никак. Неважно, что братан в данном случае — сестра. Ладно, хватит лениться, пора заняться делом.»
***
— А ты не спешил, астин мин, — Идвин воззрилась на Кьелла с
