подался, явно не в восторге от повторного натиска.

– Думаю, это ответ на этот вопрос, – прохрипел он. – Иронично… Любой… кха… любой из вас может сломать мне шею, но вам потребовалось целых шесть человек, чтобы удержать меня?

Но прежде чем Селлек успел ответить, Рэй снова поднял голову и обратился к Эмблу, который держал его правую ногу.

– И ты. Ты… кха… Лучшее тому подтверждение, понимаешь? Если бы это были остальные… неудачники, я бы даже поверил. Но ты… – Он изо всех сил ухмыльнулся потасовщику. – Ты просто напуган. Вы все просто боитесь. Жалкие. Жалкая куча…

На этот раз Селлек пришел в себя и обрушил каблук прямо на его лицо.

На этот раз голова Рэя треснулась о пол, и на несколько секунд перед глазами потемнело. Он почувствовал вкус крови во рту, а крики рапиры о том, что это именно он жалкий, полностью потерялись в боли и тошноте. Похоже, он доигрался до сотрясения мозга.

Еще один удар, и щит подался еще больше. Нос издал неприятный хрустящий звук, когда ботинок встретился с хрящом и костью. От болевого шока Рэй задергался. По чьему-то приказу конечности освободились, но он был слишком шокирован, чтобы использовать их.

Внезапно удары удвоились, затем утроились. А потом Рэй понял, что все шестеро сокурсников топчут его и наносят удары. И все, что он успел сделать, прежде чем его защита окончательно ослабла, – это перекатиться и свернуться в клубок, защищая голову и лицо стальной обшивкой Шидо.

Затем он погрузился в себя, в то далекое место, куда уходил всегда, когда боль становилась невыносимой. Откуда-то из самой глубины он отстраненно наблюдал за тем, как его избивают и ломают, как шестеро курсантов пинают и бьют его без всякой пощады. Хорошо, что никто из них не мог призвать собственные устройства, чтобы усилить истязания, но он прекрасно понимал, что это не из-за отсутствия желания. Он также догадывался, что в холле нижнего этажа не было глаз, которые могли бы их увидеть.

Никаких камер.

Никаких свидетелей.

Никто не узнает.

Рэй подумал – с поразительной ясностью, на которую способен только тот, кто уже познал все разновидности боли, которую может даровать мир, – задействовать свой НОЭП и попытаться запечатлеть нападение, но решил, что не стоит рисковать своим лицом теперь, когда щит исчез. Он подумал и о том, чтобы позвать на помощь, но понял, что никто не сможет связаться с ним. Он хотел вырваться, хотел снова порезать нападавших, но без реактивной защиты Шидо тело уже не справилось бы с этой задачей.

Селлек и остальные были достаточно умны, чтобы не сломать ни одной кости, и в конце концов кто-то закричал, что уже достаточно. Большинство ударов стихло, хотя напоследок прилетел еще пяток. Но только после нескольких секунд тишины Рэй позволил себе вернуться в сознание, вернуться в настоящее.

Настоящее и боль.

Он застонал, чувствуя, как дрожит каждый сантиметр его тела, ощущая пульсирующую боль в избитых мышцах и окровавленной коже сквозь разорванную ткань мундира. Едва в состоянии двигаться, он изо всех сил пытался двинуть рукой, чтобы стереть кровь и хоть что-нибудь разглядеть. Сейчас он лишь смутно различал размытые очертания ботинок, топающих мимо него, и слабые отзвуки голосов, сообщающих остальным, что пора уходить. Его нейролин был способен только на это.

И только когда он уловил звуки раздвигающихся дверей лифта и шаги нескольких человек, входящих внутрь, до него донесся отдельный голос.

– На этот раз выучи свой чертов урок, – прорычал Селлек.

А потом Рэй остался один. Дрожать и стонать на полу холла.

Почти сразу же перед глазами потемнело, и тревога от перспективы потерять сознание в таком уединенном месте вызвала всплеск адреналина, заставивший Рэя широко раскрыть глаза. Он все еще чувствовал, что балансирует на грани сознания. Тело могло не выдержать шока от ушибов плоти и органов, и поэтому он сделал то единственное, что мог.

Включив свой НОЭП, он перешел к контактам, пытаясь сосредоточиться на том, кому может позвонить. В конце концов он выбрал первое имя вверху списка, расположенного в алфавитном порядке.

– Вызов, – проговорил автоматический голос в его ухо, когда то же самое сообщение вспыхнуло на его нейрорамке. Линия зазвонила один раз, затем два. На третий раз Рэй начал опасаться, что ответа не будет, но как раз в тот момент, когда он глаза опять начали сами собой закрываться, раздался щелчок приема, и слова сменились на «Голосовой вызов принят».

– Эй! – Энтузиазм в голосе девушки был настолько трогательным, что при любых других обстоятельствах заставил бы его улыбнуться. – Вот это сюрприз. Ты уже все? Я просто возвращаюсь в общежитие, чтобы переодеться и встретиться с тобой в…

– Седьмой подземный этаж, – задыхаясь, прервал ее Рэй. Говоря, он почувствовал вкус крови между зубами. – Л-лифты. Эт… этаж… семь…

Он не слышал ответных требований, растерянности и страха, которые сменились нетерпением. Он не слышал повторяющихся вопросов, не слышал просьб объяснить ситуацию, не слышал обещаний, что она сейчас придет, что она уже в пути, что ему нужно держаться. Рэй уже начинал уплывать. Его тянуло вниз, в темноту, в любое пространство, где голос девушки уже не мог до него дотянуться.

Но прежде чем тьма поглотила его, он моргнул, и нейрорамка вспыхнула в последний раз.

…

Обработка боевой информации.

…

Производится расчет.

…

Результаты:

Сила: острая недостаточность.

Выносливость: недостаточна.

Скорость: недостаточна.

Когнитивность: недостаточна.

Нападение: недостаточно.

Защита: острая недостаточность.

Прирост: неприменим.

…

Проверка сбора боевых данных…

…

Соответствующий сбор данных выполнен..

Устройство инициирует корректировочное изменение.

Сила. Защита.

…

Корректировочное изменение завершено.

Сила повышена с ранга е6 до е7.

Защита повышена с ранга e3 до e4.

– Ха, – пробормотал Рэй. – В конце концов, день прошел не зря.

И свет в холле померк.

Глава 30

Рэй пришел в себя в темноте, и первое, что он отметил, – это то, что сейчас испытывал почти ту же боль, что и перед тем, как отключиться.

Он несколько раз моргнул, медленно просыпаясь и рассматривая тусклый, смутно знакомый кафельный потолок, освещенный лишь слабым сине-оранжевым светом, идущим слева.

Рэй попытался повернуть голову, чтобы посмотреть, где находится, но застонал и зашипел, так как даже это простое движение вызвало пульсацию и боль в шее. Пришлось просто скосить глаза. Он обнаружил, что смотрит в полупрозрачное окно-стену, из которого открывается прекрасный вид на территорию ночного института. Сияли парящие небоскребы Касталона – яркие, несмотря на поздний час, – возвышались, словно корона, на горизонте.

– Рэй? – тихо спросил усталый голос.

Рэй поумнел и