— Он должен был предать нас, — добавила Тори, и я взглянула на нее, опасаясь, что она могла ему этого не простить. Но я заметила и в ее глазах блеск эмоций. — Но он видел то, что мы все должны иметь, он видел, что нам не обязательно быть врагами, что мы можем быть равными. В конце концов он погиб, защищая мою сестру, и мы здесь, чтобы вернуть этот долг. Чтобы начать новую эру между Фейри и Нимфами. Но потребуется доверие, которое ни одна из сторон не даст с легкостью. Это будет непросто, но сработает, если мы этого захотим.

Кордетта задумалась, затем взглянула на Мигеля и сухо кивнула.

— Посмотрите, что можно увидеть в паутине души. Если есть что-то примечательное, я буду непредвзято и понаблюдаю за этим сама. Ума, возможно, ты хочешь помочь ему?

— Хочу. — Ума подошла к Мигелю, и они направились сквозь толпу в какое-то тихое место, чтобы поговорить с Диего.

Ком в горле отступил, и я вытерла слезы тыльной стороной ладони.

— Ты действительно скорбишь по одному из нас? — спросила Кордетта, и в ее голосе прозвучало подозрение.

— Да, — подтвердила я.

— Ты не похожа на других Фейри, — медленно сказала она.

— Диего не был похож на других нимф, — сказала я. — Мы заботились друг о друге как люди.

— Он был нашим другом и показал нам, на что способны Фейри и Нимфы, — сказала Тори. — Сражайтесь вместе с нами. Мы можем забыть о наших разногласиях и обеспечить безопасное будущее для всех нас. Разве не это самое главное?

Кордетта цокнула языком.

— О, маленькая королева, как прекрасны твои идеи, но ты не сможешь стереть годы конфликтов одним щелчком пальцев. — Она повернулась и направилась в толпу, а я разочарованно вздохнула.

— Давай, пойдем посмотрим на оракулов, — сказала Тори. — Возможно, они видели что-то об этой войне того, чего не знает никто другой, и, возможно, у них есть ответы на вопросы о Камнях Гильдии.

— Ты имеешь в виду трех женщин, с которыми у тебя была оргия? Не могу дождаться.

— Это была не оргия. Я только занималась мысленным сексом с Дариусом, пока они смотрели и как бы… чувствовали это через меня.

— Ах да, извини, я думала, что это было что-то очень странное, но теперь я знаю, что они только что занимались сексом через тебя, я полностью понимаю, — сказала я, серьезно глядя на нее, пока она шла сквозь бормочущих нимф.

— Я думаю, что сухой юмор Ориона может быть заразительным, — сказала она с ухмылкой. — Тебе действительно стоит бороться с этим.

Кто-то громко рассмеялся, и я оглянулась, обнаружив, что за нами следует мальчик с каштановыми волосами.

— Ей следует принять таблетку от сарказма, верно? — сказал он, немного подпрыгивая, чтобы не отставать от нас. — Кстати, я Игрит. Вы знали моего брата, не так ли? Ну, на самом деле он мне не брат, но он сын Мигеля, и теперь он снова с мамой, мы вроде как семья. Мой отец умер, к вашему сведению. — Он продолжал улыбаться, а я нахмурилась. — Ой, не волнуйся, я его действительно не помню, а мама сказала, что он был пендехо, так что…

— Классная история, братан. Мы отправляемся к оракулам, так что увидимся позже. — Тори ускорила шаг, но Игрит двинулся быстрее, чтобы не отставать.

— Я хочу участвовать в войне, — сказал он с энтузиазмом. — Я тренировал свои движения. Смотрите. Он бегал перед нами, размахивая руками. — Представьте, что мои пальцы — это щупальца — ча-пачоу-бам. Видите? Это было впечатляюще, не так ли?

— Эм, конечно, — сказала я. — Увидимся позже, Игрит. — Мы ускорили шаг по тропинке, ведущей к деревьям, и Игрит перестал следовать за нами.

— Он все еще наблюдает за нами? — прошептала Тори через минуту.

Я оглянулась и обнаружила Игрит на тропе прямо позади нас.

— Ах! — Я ахнула.

— Я двигаюсь тихо, не так ли? — сказал он взволнованно. — Как ниндзя-Нимфа, мне нравится называть себя Нимья. Собираетесь ли вы увидеть оракулов? Они жуткие. Мама сказала, чтобы я не ходил сюда один.

— Тогда лучше возвращайся к маме, малыш. — Тори оттолкнула его, но он просто улыбнулся ей, совершенно невежественно, или, по крайней мере, притворно.

— Но я не один. Со мной вы. Разве это не здорово?

Тори разочарованно выдохнула.

— Вероятно, тебе здесь небезопасно, Игрит, — сказала я. — Возможно, тебе стоит вернуться.

Он моргнул, глядя на нас.

— В любом случае, я хочу рассказать вам секрет.

— Какой секрет? — спросила я, и Тори, похоже, была слегка заинтригована.

— О, я не мог вам этого сказать. Я воин под прикрытием, проходящий обучение. Я не мог нарушить клятву хранить тайну. — Он развернулся, пнув небольшую ветку, которая не сломалась, даже когда он ударил ее еще дважды, затем схватил ее и попытался сломать руками. Он потерпел неудачу.

— В любом случае, — он снова повернулся к нам, отпустив ветку, и она метнулась вверх, ударив его по лицу, но он вел себя так, будто ничего не произошло. — Может быть, я скажу вам, если вы дадите двойное или тройное обещание, что я смогу быть солдатом в вашей армии.

— Ты буквально только что сказал, что не можешь нам сказать, — усмехнулась Тори.

— И мы не можем сделать тебя солдатом. Тебе около восьми, — сказала я, качая головой. — Мы не позволим ребенку броситься в бой и погибнуть.

— На самом деле мне одиннадцать и три четверти. И я крупнее большинства мальчиков моего возраста. — Он выпятил грудь.

— Действительно? — Тори оглядела его сверху вниз, и он поднял подбородок. — Ты кажешься маленьким.

— В любом случае, мы заключили сделку? — он толкнул.

— Нет — сказала я. — Но хорошая попытка.

Он фыркнул.

— Хорошо, я все равно скажу вам.

— Отлично, — сказала Тори.

— Верховная нимфа Кордетта сдернула бы с меня кожу живьем, если бы узнала эту тайну, — сказал он, понизив голос.

— Тогда лучше расскажи нам, — посоветовала Тори.

— О, я собираюсь. Но можете ли вы сначала сотворить один из этих пузырей молчания? — спросил он, оглядывая лес так, как будто думал, что кто-то шпионит за нами.

Я подняла один, теперь мне было любопытно, и Игрит придвинулся ближе.

— Карим основал небольшой повстанческий клуб, — прошептал он. — С тех пор, как он и остальные пленники Лавинии прибыли сюда, они рассказали нам все о своем заключении. Затем Карим начал еженедельные встречи. Секретные. И я один из новобранцев. Он с гордостью расправил плечи. — Мигель тоже, и мама, и мои братья и сестры. Нас много. И мы все хотим