Я обменялась взволнованным взглядом с Тори, наконец-то восприняв его всерьез.

— Будут ли они сражаться, даже если Кордетта откажется? — Я спросила.

Игрит нахмурился.

— Я не знаю. Все сложно. Не так-то просто покинуть это место. Действительно непросто. Я вообще никогда не уходил. Вам нужно получить разрешение Верховной нимфы. Это для того, чтобы защитить нас, понимаете? И дело не только в этом… даже если бы мы могли выбраться отсюда, Кордетта восприняла бы это как борьбу против себе подобных. Она назвала бы нас врагами. Это может спровоцировать войну. К тому же Карим боится, что Лавиния все равно запятнает нас, как только мы уйдем отсюда.

— Черт, — выдохнула Тори. — Есть ли место, где мы могли бы встретиться с Каримом наедине?

Игрит снова нервно огляделся, затем его взгляд остановился на темной тропе, по которой мы шли.

— Иногда он посещает Оракулов. Я думаю, они знают нашу тайну. Может быть… я мог бы привести его сюда, чтобы поговорить с вами?

— Хорошо, — сказала Тори.

Игрит взглянул на крону дерева, солнечный свет здесь настолько заслонился, что казалось, будто наступила ночь.

— Я потороплюсь. Я ненавижу это место.

Он побежал по тропинке на большой скорости, вскрикнув, когда большой лист задел его волосы, и побежал еще быстрее.

— Странный ребенок, — прокомментировала Тори.

— Как думаешь, мы можем ему доверять? — спросила я, распуская заглушающий пузырь.

— Я не вижу смысла, зачем ему лгать.

Мы двинулись дальше по тропе, и я последовала за Тори к огромной скале, преграждавшей нам путь. Или так показалось, потому что она быстро подошла к теневой впадине и шагнула через нее в потайной проход.

Я последовала за ней в темноту, камни вокруг нас покалывали от магии, и во мне промелькнуло чувство предупреждения.

— Уже недалеко, — прошептала Тори.

Мы ускорили шаг, идя по тропе, и никто из нас не использовал Фэйлайт, что-то в этом месте вселяло в меня уверенность, лучше всего было оставаться в темноте. Подобно тому, как зажжение света может навлечь на нашу спину кучу монстров.

Весь солнечный свет позади нас был скрыт, когда мы спустились в туннель, и мои пальцы согнулись, готовясь защищаться, чувствуя, что на нас смотрят со всех сторон. Хотя я не мог видеть ничего, кроме камней сверху и снизу, и не было никаких звуков, кроме мягкого шороха наших шагов.

Тори резко остановилась, и я подошла к ней и обнаружила, что мы стоим перед высокой деревянной дверью, врезанной в камень. Она трижды постучала, и дверь распахнулась, скрип несмазанных петель заставил мой пульс участиться.

Внутри было темно, ни тепла, ни мерцания огня. Все было тихо, холодно, и оттенок темной магии снова нахлынул на меня, пробирая до глубины души.

Мы вошли внутрь, и дверь захлопнулась за нашими спинами, как только мы переступили порог, заставив мое сердце содрогнуться.

В очаге вспыхнуло красно-синее пламя Феникса, и я подняла руки, готовая броситься на любое существо, скрывающееся в этом месте. Перед нами стоял шестиугольный стол с рядом полусгоревших свечей, и от сухих пучков, свисавших с низких балок, доносился аромат трав. Стены были заполнены деревянными полками, каждая из которых была заставлена банками, бутылками и флаконами со всевозможными сморщенными предметами и мутными жидкостями.

Было ощущение, будто звери вот-вот нападут на нас и полакомятся нашей плотью, но вместо зверей к нам из темных углов комнаты прокрались три женщины. При их виде у меня выпрямилась спина, каждая из них обладала неописуемой красотой, но они также были по-своему изуродованы, и я вспомнила их имена из того, что Тори рассказала мне о них.

Види; та, у которой были зашиты глаза, кроваво-красные волосы и алебастровая бледная кожа. Потом была Локи; ее губы были зашиты, каштановые кудри ниспадали водопадом, а глаза оттенка ярко-золотой.

И последней была Одри, с белоснежными волосами, теплой коричневой кожей и черными, как ночь, глазами. Я знала, что ее волосы скрывают шрамы на том месте, где когда-то у нее были уши, и у меня не было желания их видеть.

— Итак, она вернулась, — промурлыкала Види. — Хранительница огня. — Она указала на огонь. — Та, что искала своего потерянного мужа. Интересно, нашла ли она его?

— Да, — яростно ответила Тори. — Я вырвала его душу из лап смерти и вернула ее туда, где она должна быть.

— Ах, и какую приятную цену ты заплатила за этот неестественный поворот судьбы? — спросила Види.

— Смерть, — выдохнула Тори. — Мы должны заплатить Паромщику душами.

У меня внутри все свело при этих словах, но три женщины засмеялись. Смех Локи был хриплым смешком, эхом раздавшимся из-под ее зашитых губ, и от этого звука у меня вздымались волосы.

— Посмотрите, сестры, — выдохнула Одри, надвигаясь на меня, как привидение, и обнюхивая мои волосы, поднимая прядь и рассматривая ее при свете. — Другая королева. Я до сих пор чувствую запах дыма от нее, как и в первый раз.

— Какого дыма? — Я попыталась вырваться, но она продолжала фыркать. — Дым Короля Драконов, его пламя сожгло твою кроватку ночью, много лет назад. Но здесь вы обе стоите, неуязвимые для огня и готовые править миром.

— Ах, но будут ли они править? — Види задумалась. — Королевы в процессе становления, но ветер плохо отзывается об их судьбах.

— Что ты слышишь? — потребовала Тори, в то время как я отбивалась от Одри, пытаясь помешать ей обнюхать меня.

Локи подскочила ко мне, размахивая ножницами и отрезая конец синей пряди волос, которую Одри держала высоко.

Я зарычала, отталкивая их от себя порывом воздуха, от которого они спотыкались, но они только смеялись своим ужасным смехом. когда они бросили ее в котел, который висел над огнем, и какая бы жидкость там ни была, она шипела и плевалась.

— Эй, — отрезала я.

— Мы дадим только один ответ, — вздохнула Види. — Но, возможно, это не тот ответ, который вам нужен.

Локи схватила травы с веточек, висящих повсюду, бросила их в огонь, а затем украла прядь волос Тори и бросила его в смесь. Котел пузырился, когда добавлялись новые ингредиенты, и Одри разрезала себе руку изогнутым кинжалом, позволяя пролиться ее крови, шевеля губами и произнося безмолвные слова.

Я искоса взглянула на Тори, неуверенная во всем этом, но ее лицо было решительным. Если она доверяла этим странным женщинам, то и я доверюсь им.

Одри снова подошла ко мне, ее холодная рука коснулась моего подбородка, а ногти впились в мою кожу.

Я подняла руку, положила на ее бок и предупредила ее о своей силе.

— Отпусти меня, — сказала я ровным голосом.

— Просто взгляни, — прошептала