в Калифорнии?

Ответа я дожидалась долго и уже решила, что позволила себе спросить лишнего, как вдруг он сказал:

– Я расскажу – только чур ты не будешь меня жалеть, смотреть сочувственно и так далее.

– Обещаю! Никакой жалости, ни в каком виде!

Ной осторожно вытащил руки из решётки, но продолжал смотреть на Зайца. Может, ему кажется, что он беседует с псом, и это помогает ему говорить.

– Ну да, у меня была собака, – начал он неторопливо, – Тукер. Я забрал его из приюта для животных. Сначала он был таким же нахалом, как и этот, – он кивнул в сторону Зайца, – но со временем сильно изменился. Мы с мамой по выходным постоянно куда-нибудь его возили, пока папа был в командировках. В лес, или на побережье, где для собак нет никаких ограничений. А потом… однажды… Мы попали в автокатастрофу. Остался в живых только я.

Хотя Ной меня предупредил, его история меня ужаснула. Я закусила губу, и Ной, кажется, понял, что я в ужасе.

– Эй, ты обещала! – сказал он.

Я с усилием сглотнула ком в горле и, стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила:

– Почему после этого ты не завёл новую собаку? Конечно, она бы не заменила Тукера, но…

– Не хочу просить об этом папу, – объяснил Ной. – Точнее, я вообще стараюсь не напоминать ему про собак. Даже если бы мама была жива, я бы не завёл больше домашнее животное.

Честно говоря, в этот момент я была рада, что Ной старается смотреть в сторону. Иначе бы наши глаза встретились… Ной наверняка ужасно скучает по маме и по Тукеру.

Я в растерянности наблюдала за Ноем, пока он вдруг не повернулся ко мне. Он впервые смотрел прямо на меня с тех пор, как я снова вошла в лазарет.

– Эй, ты извини за то, что я тебе наговорил. Ну, про мопса и наседку. Тут… – он показал рукой вокруг себя, – тут очень даже здорово!

Оттого что мы сменили тему, у меня будто гора с плеч свалилась. Я выдохнула.

– Да ладно, ерунда, – ответила я, – но тебе нужно извиниться не передо мной. Ты гораздо сильнее обидел кое-кого другого, с большим сердцем и слегка округлой фигурой.

Ной потрясённо вытаращил глаза:

– Ты имеешь в виду мопса?

– Да, именно. Мистер Мёрфи очень впечатлительный и на всё реагирует, – объяснила я важным тоном.

Наверняка Ной решил, что я схожу с ума. Тем не менее он подошёл к Мистеру Мёрфи и опустился перед ним на колени.

– Ну, давай! – подбадривала я его, хотя у меня уже тряслись губы.

Ной откашлялся:

– Дорогой… хм… Мистер Мёрфи, извини, если я тебя обидел. Ты совсем не толстый, а просто плотненький, и выглядишь отлично…

Я больше не могла это вынести.

– Хватит! – сказала я, с хохотом доставая пакет корма с полки над дверью. – Сегодня он начинает потихоньку привыкать к еде, а до этого долго ничего не ел. Покорми его немножко, и он полюбит тебя на всю жизнь.

На миг я испугалась, что Ной возненавидит меня за эту шутку. Он прищурился, а потом пару раз перевёл взгляд с меня на мопса и обратно, и уголки его губ поползли вверх.

– Отлично, – сказал он и шагнул к двери, – такой простой способ помириться. Может, ты тоже хочешь? – Он сунул мне под нос горсть сухого корма, и я с хохотом попятилась назад.

С безопасного расстояния я наблюдала, как Мистер Мёрфи пускает слюни на пальцы Ноя.

Ямочек на лице Ноя вообще не было, но улыбка всё равно оказалась очень милой.

Глава 8

Надвигается шторм

На следующий день поднялся сильный ветер. Врял ли это было неожиданно – в конце концов, наш остров известен своими ливнями. А когда мы с Наной проходили мимо маленькой пекарни Кэтлин, стало ясно, что надвигается настоящая буря.

– Ветер может снести столы и стулья, – серьёзно сказала Нана, указав на место, где обычно стояла металлическая стойка с цветами. Обычный дождь им бы не повредил, но Кэтлин волновалась, что в любой момент налетит шторм. – О-хо-хо, – бормотала она, пытаясь заглянуть сквозь прутья стойки.

Для нас, островитян, это обычное дело. Мы не нуждаемся в прогнозах погоды, потому что сами умеем предчувствовать её. Почти как моряки. Муж Кэтлин плавает на катере, и они уже унесли уличную мебель в безопасное место. Для всех на острове Патч это нормально.

– Во всём есть свои плюсы, – сказала Нана, глядя на тёмные тучи на небе. – Тебе не придётся сегодня играть роль экскурсовода.

Об этом я ещё не успела подумать. Конечно, в плохую погоду наши сказочные существа в безопасности, и американца можно предоставить самому себе. Но, как это ни странно, думать об этом мне было неприятно.

– Ну, с Ноем не так уж плохо, – ответила я, чем вызвала у Наны большое любопытство. Она резко остановилась.

– Скажите пожалуйста! Под чёрным покрывалом скрывается симпатичный парень! – воскликнула она.

– Вполне может быть. Знаешь… он нашёл общий язык с нашим Зайцем.

– Ты имеешь в виду – он вычёсывал ему блох? – спросила Нана.

Я закатила глаза:

– Нет!

– Он дал ему пожевать сушёные свиные ушки?

– Нана!

– На обед он предпочитает пирожные…

– Но мы ничего такого Зайцу не давали… – вставила я, и тут увидела, что Нана смотрит куда-то в сторону. Я оглянулась. Ной стоял прямо у маленькой пекарни Кэтлин, держа в руках пакет с выпечкой. Увидев меня, он кивнул и остался на месте. Он стоял с довольной миной, пока я не спросила: – Яблочный торт?

Ной выпучил глаза:

– Откуда ты знаешь?

– Суперспособности, – ответила я с наигранной загадочностью и несколько мгновений наслаждалась произведённым эффектом, – Кэтлин печёт определённые сладости по дням недели, – объяснила я и перечислила: – В воскресенье – торты с кофейным кремом, в понедельник – булочки, во вторник – шоколадный торт, в среду – лимонный, по четвергам – фруктовый хлеб, по пятницам – яблочные торты… А по субботам – булочки на ржаной муке. Звучит не очень, но на самом деле это объедение! Они такие мягкие! Только в прошлый четверг ей пришлось испечь что-то другое, потому что из-за тебя не хватило важного ингредиента.

– А позавчера, наоборот, кое-какого ингредиента оказалось слишком много, – вставила Нана. Она сказала это между делом, так, как будто речь шла о сущих пустяках. Я не говорила ей, что это Ной насыпал соль в тесто для лимонного торта, но по её лицу